Разыскания истины
Шрифт:
V. Она пребывает главным образом, если можно так выразиться, в той части мозга, где сходятся все волокна наших нервов; она находится там для того, чтобы поддерживать и охранять все части нашего тела, а следовательно, она должна быть предупреждаема о всех изменениях, которые происходят в них, и иметь возможность различать те изменения, которые соответствуют устройству ее тела, от других, потому что ей бесполезно различать их все безусловно и независимо от отношения их к ее телу. Так что хотя все эти изменения в наших фибрах состоят, в сущности, лишь в движениях, которые обыкновенно разнятся только по степени, но душе необходимо смотреть на них как на существенно различные изменения;
ибо, хотя бы они сами по себе разнились
Движение, например, причиняющее боль, довольно часто разнится очень немного от того движения, которое вызывает щекотание.
Нет необходимости в том, чтобы эти два движения существенно разнились друг от друга, но необходимо должно существовать существенное различие между ощущением приятности и болью, вызываемыми этими двумя движениями в душе; ибо колебание фибр, сопровождающее ощущение приятности, указывает душе на хорошее состояние ее тела, свидетельствует, что оно обладает достаточною силою, чтобы противостоять воздействию предмета, и что ей нечего опасаться, что тело будет повреждено предметом. Но движение, сопровождающее боль, будучи несколько сильнее, способно порвать какую-нибудь фибру в теле, и душа должна быть предупреждена о том каким-нибудь неприятным ощущением, чтобы остеречься. Итак, хотя движения, происходящие в теле, сами по себе отличаются друг от друга только по степени, тем не менее если их рассматривать по отношению к поддержанию нашей жизни, то можно сказать, что они существенно разнятся друг от друга.'
Вот почему душа не замечает колебаний, вызванных предметами в фибрах нашего тела. Ей было бы довольно бесполезно знать о
1 Это смутное умозаключение или это природное суждение, которое относит к телу то, что чувствует душа, есть не что иное, как сложное ощущение. Смотри то, что было мною раньше сказано о природных суждениях, и первую главу третьей книги.
99
них, и этого знания ей было бы недостаточно, чтобы решить, способны ли окружающие нас тела нарушить или поддержать экономию нашего тела; но она чувствует, как ее затрагивают ощущения существенно различные, которые, точно указывая, как относятся качества предметов к ее телу, заставляют ее очень ясно чувствовать, могут ли эти предметы повредить ей.
Далее, следует заметить, что если бы душа воспринимала лишь то, что происходит в ее руке во время ожога, если бы она видела в этом только движение и разъединение некоторых фибр, то это нимало не обеспокоило бы ее, и даже иногда из прихоти или каприза она могла бы находить в этом некоторое удовлетворение, как те причудники, которые не останавливаются ни перед чем в своих увлечениях и кутежах.
Или же, подобно тому как узник не только не станет беспокоиться, видя, как рушатся стены, в которых он заключен, но даже будет радоваться этому в надежде на скорое освобождение, — так и если мы при ожоге или каком-нибудь другом повреждении станем замечать только разъединение частиц нашего тела, то вскоре можем убедить себя, что наше счастье состоит не в том, чтобы быть заключенным в теле, мешающем нам наслаждаться тем, что должно сделать нас счастливыми, и, следовательно, мы будем радоваться при виде, как оно уничтожается.
Велика, следовательно, была мудрость Того, Кто, установив связь между нашею душою и телом, повелел нам чувствовать боль, когда в теле происходит изменение, способное повредить ему; например, если иголка входит в тело или огонь отделяет от него некоторые частицы, и повелел испытывать ощущение приятности или приятную теплоту, когда эти движения умеренны, и мы не замечаем того, что в действительности происходит в нашем теле, ни движений этих фибр, о которых идет речь.
Во-первых, чувствуя страдание и удовольствие, между которыми существует гораздо большее различие, чем по степени, мы различаем с большею легкостью предметы, вызывающие их; во-вторых,
То, что было сказано об ощущении приятности и о страдании относится ко всем вообще ощущениям, как это будет видно еще лучше далее. Мы предпочли начать с этих двух чувств, а не с
100
других, потому что они более сильны и на них нагляднее можно показать то, что мы хотели сказать.
Теперь очень легко показать, что мы впадаем в бесчисленные заблуждения касательно света и вообще касательно всех чувственных свойств, как-то: тепла, холода, запаха, вкуса, звука, боли и ощущения приятности, — и если бы я захотел остановиться над исследованием, в частности, всех заблуждений, в какие мы впадаем относительно всех объектов наших чувств, то целые годы ушли бы на подробное изложение их, потому что они почти бесчисленны. Итак, будет достаточно, если мы скажем о них в общем.
Почти во всех ощущениях есть четыре различных акта, которые смешивают, потому что они совершаются все вместе и как бы в один момент. В этом лежит начало всех других обманов наших чувств.
VI. Первый акт есть воздействие предмета, т. е. ощущение теплоты, например движение и удары мельчайших частиц дерева о фибры руки.
Второй — состояние органа чувства, т. е. колебание фибр руки, причиненное колебанием частиц огня, — колебание, которое передается мозгу, потому что иначе душа ничего не почувствовала бы.
Третий — состояние, ощущение или восприятие души, т. е. то, что чувствует каждый, стоя у огня.
Четвертый — суждение души, утверждающее, что ощущаемое ею находится в ее владении. Это суждение непроизвольное, или, вернее, оно есть лишь сложное ощущение; но это ощущение или это непроизвольное суждение почти всегда сопровождается другим суждением произвольным, которое душа уже настолько привыкла совершать, что почти не может удержаться от него.
Вот четыре весьма различных, как это можно видеть, акта, которые, однако, обычно не различаются и которые смешивают, вследствие тесной связи между душою и телом, препятствующей нам разграничивать свойства материи от свойств духа.
Легко, однако, видеть, что из этих четырех актов, совершающихся в нас, когда мы ощущаем какой-нибудь предмет, первые два принадлежат телу, а два других могут принадлежать только душе;
легко видеть, если мы, как я это предположил, хоть немного поразмыслим о природе души и тела; но объяснить все эти акты нужно порознь.
101
ГЛАВА XI
I. О заблуждении, в какое мы впадаем относительно воздействия предметов на внешние органы наших чувств. — II. Причина этого заблуждения. — III. Возражение и опровержение его.
В этой главе и в трех следующих мы будем говорить об этих четырех актах, которые, как мы только что упомянули, смешиваются между собой и считаются за одно простое ощущение; мы объясним лишь в общих чертах заблуждения, в какие мы впадаем, потому что если бы мы и пожелали вдаться в подробности, то мы никогда не были бы в состоянии выполнить это. Мы надеемся, однако, что нам удастся дать читателю возможность открыть с наивозможно меньшим трудом все те заблуждения, в какие могут ввести нас чувства; но для этого мы просим читателей серьезно поразмыслить как над следующими главами, так и над той, к чтению которой они сейчас приступят.