Re: Перерождение задрота любящего жанр стратегии!

Focsker

— Я ведь причинил тебе столько боли! — буквально на ягодицах пятясь по столу назад, пробормотал не готовый к такому я.

— Я хочу, чтобы ты сделал мне больно, мой маленький император… — С красным, словно сама кровь лицом и безумными глазами, сорвав с себя рубаху, простонала та, а после, схватившись освободившимися руками за свою «двоечку», потребовала: — Укуси же их, ну же, ты же видишь как мои соски возбудились и торчат, они жаждут твоих, и только твоих губ! — наседая и подбираясь всё ближе, окончательно рехнувшись, требовала Августа.

— Совсем ебанутая?! — когда та полезла за мной на стол, уже реально испуганно, крикнул я.

— О

да… — Убрав руки с груди и схватившись за свою промежность, застонала на всю комнату сестра, затем попытавшись пальцами как можно быстрее расстегнуть свой ремень, головой рухнула мне в пах и зубами впилась в бляху на моём поясе.

— Оскорбляй меня, унижай, покажи мне своё презрение и злобу, я приму её всю без остатка! — буквально зубами перемалывая мою стальную пряжку, зарычала та, не сводя с моего лица своих безумных, больших зелёных глаз. Последний рубеж моей сегодняшней целомудренной обороны, издав металлический скрежет, рассыпался в зубах Августы, после чего та, видя моё неподдельное удивление, шагающее рука об руку со страхом, улыбаясь, сплёвывает на землю звенящие кусочки стали.

— Ты грешен брат, и греховность твоя сочится наружу… — Подобно змее, выползая из своих штанов и пуская слюню на мои брюки, прошипела девушка, а после, всё также играясь и без рук, теми же зубками принялась воевать с моими трусами. — Но я помогу тебе… Приму в себя, частичку твоего греха. Дарую мою милость и прощение.

От подобного напора, стонов и исказившегося в невероятной гримасе лица, кое-чем напоминавшее типичное японское «Ахигао» снизу, ощутил резкий прилив, отчего мой конец, почувствовав скорую свободу, резво выскочил из приопустившегося белья, и покачнулся, слегка стукнув девушку по носу.

— Ах… — Обожгла ствол горячим вздохом Августа, а следом, щекой прижавшись к моему члену прошептала: — Как же долго я об этом мечтала, о дне, когда ты будешь полностью в моей власти, несносный, младший Карл… — Пальцы сестры, дрогнув лишь на секунду, коснулись головки, после чего из рта сестры вырвался клубок обжигающего дыхания. Вспомнив, как та с лёгкостью перекусила сталь, попытался убрать свой причиндал подальше от острых зубов и рта, способного, на мой взгляд, извергать само пламя, но сестра естественно не позволила мне этого сделать. За лёгкими и редкими касаниями последовал захват.

Действуя лишь губами, Августа всасывала головку, язычком стараясь проникнуть в непредназначенную для подобного дырочку. Упёршись в непреодолимую преграду, язычок её, досконально исследовав каждый миллиметр моей плоти, выскользнул из обхватывавшего головку рта и чутка прошёлся по стволу.

— Он такой большой и пульсирующий, должно быть тебе нравится, что я делаю… — Освободив рот, языком прошлась от паха до пупка сестра.

— Ты меня пугаешь. — Когда та, всё больше наползая на меня своими бёдрами, вздымая рубашку стала подниматься всё выше и выше, честно ответил я, и девушка, вновь прикусив губу, издала этот жгучий вздох. — Ты порочна, и сейчас, будучи под властью похоти, готова отдаться тому, кого обязана покарать. — Вновь, как и тогда, при нашей первой встрече у особняка, её глаза спрятались за чёлкой, а ноги, пытаясь сжаться, уткнулись в мои. Заглянув под ту, заметил тонкую и тягучую струйку любовных соков, что вытекая из лоно Августы, заводя меня ещё больше, лились на мою паховую область. — Ты, порочный инквизитор… — Одной рукой сдавив женскую грудь, повысил на извращенку голос я, вновь услышав в ответ лишь мычание.

— Я-я… — Учащённое дыхание, несвязная речь и то, как ту стало пошатывать, пытаясь прижаться ко мне, дабы не свалиться. Всё говорило о том, что она находясь словно под кайфом, могла в любой момент свалиться в обморок.

— Грязная извращенка,

что любит, когда её оскорбляют! — Второй рукой прихватив ту за задницу и подтащив по ближе к своему члену, рыкнул я.

— Я не извращенка… — Выгибаясь и виляя на мне своим задом, она делала всё, чтобы как можно быстрее пристроиться своими нижними губками к моему напарнику, но из-за того, что мы оказались прижатыми друг к другу, сделать было очень и очень не просто.

— Не извращенка? — Прекратив свои посягательства на её грудь и зад, ослабил хватку. — В таком случае, нам не следует этого делать…

— Нет! — Схватив мои руки своими крепкими ладонями, направила те к бёдрам, а после, прижимая к своему упругому заду, прошептала: — давай сделаем это…

— Но обычные девушки о таком у младших братьев никогда не просят. Тогда кто же ты? — Играясь с той, показушно опустил взгляд вниз. — Кажется, кое-кто устал ждать, видимо нам действительно следует прерваться…

— Я извращенка! — Крикнула Августа, заваливая меня на стол. — Я извращенка… — Её безумный взгляд, румяные щёки и слюни, текущие на меня сверху говорили об настоящей одержимости сестры.

— Тогда умоляй меня. Проси, и я войду… — Пальцы моей правой руки скользнули к влагалищу девушки, а следом, зацепившись за одну очень и очень эрогенную зону, принялись ту массировать. Лили в наших упражнениях многое мне рассказала, о том как доставить женщине удовольствие, и судя по тому, как в след за моими движениями запыхтела Августа, методика рабыни работала на все сто процентов.

— Подлец… — Уткнувшись лбом в мою грудь, и всё также пуская на меня слюни, попыталась сесть на член сестра, в ответ на что я, прикрыв того рукой, прижал к своему животу, не позволяя той исполнить задуманное. — П-п-пожалуйста К-карл… — Вновь задрожав, словно лист, произнесла она, не сводя своих зелёных глаз с моей удерживавшей в плену её киску руки.

— Громче… — Став действовать чуть жёстче, и увеличив темп, злобно произнёс я.

— Молю тебя, войди в меня по самое сердце! — Едва эта фраза сорвалась с её уст, как член, скользнув по мокрым половым губкам, на четверть от всего размера, вошёл в узкую, струящуюся пещерку. –Д-а-а-а-а! — Лишь от одного моего движения, оторвалась от моей груди и дугой выгнулась брюнетка. Её пальцы, напрягаясь до хруста, искали за что бы ухватиться и не найдя чего-либо, опять же впились в грудь своей же хозяйки. Залив все мои брюки своими соками, Августа, облизываясь, постепенно, чувствуя каждый миллиметр, опускалась к самому основанию, и когда её ягодицы соприкоснулись с моим пахом, неожиданно выдала: Что же я наделала…

«Стала моей», — обхватив ту за бёдра, сильным движением протолкнул свой член по всей длине её пещеры, отчего растерявшаяся Афина, выпучив глаза, с каким-то удивлением взглянула на меня. «Раньше думать надо было», — движение за движением, словно вбивая свою в плотно облегающий ту грунт, стал наращивать темп. Попытавшаяся чуть приподняться зеленоглазая, хватая ртом воздух, моими же руками притягивается обратно.

— Сжалься… — Стонет порочный инквизитор, но сегодня я безжалостен. Чувствуя, что та полностью сконцентрирована на происходящем снизу, резким движением меня нас местами, оказываясь сверху. Чувствуя своё поражение, наблюдая улыбку на моём лице, Августа позорно пытается спрятать свою расплывающееся в экстазе лицо, но я, отбрасывая своей рукой её ладони мешаю, в след за чем, своим языком вторгаюсь в её рот. Словно боясь схватить меня за спину, та, махая ладонями перед моим лицом, несколько секунд сопротивляется, пытаясь отстраниться, но после, сдавшись полностью, опускает руки. Её глаза закатываются от удовольствия, и приходят в норму, лишь перед тем, когда девушка, готовясь кончить, второй раз просит меня приостановиться. «Не дождёшься!»