Реалити-шоу для Дурака
Шрифт:
Маша просто-напросто уломала брата, чтобы он взял ее с собой, потому что быть в Кемете и не посмотреть на царский дворец изнутри, когда ее брат это делает каждый день, для нее, студентки-искусствоведа, — грех. Брат просто не мог устоять перед умоляющими карими глазами сестренки. Да и к тому же, один Дурак — хорошо, а два — лучше!
Первый раз в жизни Маша видела ворота дворца при дневном свете. Она, вообще, с момента разметки города, так вышло, ни разу не проходила даже по проспекту Ленина.
Вот закончилась аллея выстриженных под одинаковый рост пальм, и взору Маши
— Секретный агент его Величества Тутанхамона Эхнатоновича, Иван Дурак с подмогой, — вышколенным еще на курсе военной подготовки голосом громко и четко протараторил гость из будущего. — Мы…
— Мы с личным визитом к Ее величеству Анхесенпаамон, — встряла Маша, чтобы братец не начал нести ахинею.
Ведь исковеркать имя Первой Леди Кемета у Ивана получалось отлично. Причем, когда остальные деятели эпохи имели по одному истолкованию своих имен, Анхесенпаамон он всегда называл по-разному. Спел бы Бутусов и про нее песню…
Один из стражников кивнул Ивану и сказал:
— Я вас провожу.
И процессия из трех человек двинулась внутрь. Те коридоры, которые Иван посчитал подобием компьютерной игрушки, просто поразили Машу своей красотой, так что она чуть не отстала от стражника и брата, рассматривая росписи на стенах.
— Ты кончай комиксы читать, не за тем пришли! — возмутился Иван, оттаскивая сестренку от красивой фрески, на которой был изображен Тутанхамон на колеснице, занимающийся отстрелом уток из лука.
— Я тебе дам, комиксы! Манга еще скажи! Это же произведение искусства, не дошедшее до наших дней! — возмущению гостьи не было предела.
Иван бубнил себе под нос ругательства в адрес сестры и тащил любопытную Марью-искусницу дальше и дальше по коридору.
Идти пришлось недолго. Царица сидела на балконе в первом же здании, а ее верная служанка Мерит медленно опускала-поднимала опахало из павлиньих перьев над головой госпожи. На служанке была короткая полупрозрачная накидка, закрепленная на груди и талии золочеными тесьмами. Что правда, то правда: фараон жаловал дорогие вещички слугам. Когда стражник и гости вошли на балкон, Мерит отвлеклась от своего занятия и окинула на пришедших любопытным взглядом. Девушка была ничего так, симпатичная, и даже высокая по местным меркам, волосы у нее кудрявые, а кожа темная. Наверное, она — рабыня из Пунта, что в двадцать первом веке называется Эфиопией. Служанка потупила взгляд и ждала указаний госпожи.
— Мерит! — тоненьким ласковым голосом окликнула ее Анхесенпаамон. — Продолжай, радость моя!
— Но к вам гости, Ваше величество! — в отличие от голоса правительницы низким, грубоватым тоном сказала служанка.
Царица встала и откинула длинные, чуть ли не ниже пояса волосы, завязанные в хвост, за спину. Когда Анхесенпаамон обернулась лицом к пришедшим, Маша обомлела: та выглядела точь-в-точь, как на рисунках с ларцов, тронов, колесниц, которые в начале двадцатого века нашли в гробнице Тутанхамона. Только ее теоретически можно взять за руку, посмотреть в глаза, с ней можно поговорить.
— Госпожа Мерит, — обратился Иван к служанке, —
— Когда чужеземные гости, — начала та, — приходят к Её величеству по личному делу, Мерит становится глухой.
"Ню-ню, звуковую карту отключит", - в шутку подумал программист.
— Будьте добры, госпожа Мерит, — еле сдерживая смех, сказал он, — пока вы не успели оглохнуть, послушайтесь меня и подождите окончания нашей беседы с госпожой Аней у входа на балкон в компании с, надеюсь, уже оглохшим кавалергардом… то есть, охранником. Иначе мне придется не в самом лучшем свете рассказать о вашем неправильном регуляторе громкости звука господину Тутанхамону.
— К чему же такая секретность? — повела бровью царица.
— Понимаете ли, госпожа Аня, — начал Иван, когда послушная служанка отошла в сторону, — можно я буду вас называть по-нашему, мне так, ей Богу, легче.
Анхесенпаамон кивнула. Возможно, ей и самой за двадцать лет жизни на земле уже надоело длинное имя.
— Ваш муж, — продолжил Дурак, — дал мне поручение найти ваши любимые серьги, и я просто не могу…
Не успел он закончить мысль, как царица встрепенулась и начала выгораживать Мерит, что та не брала, и нечего было отводить служанку в сторону.
— Уж поверьте, госпожа, но если расспрашивать всех по одному без присутствия оглохших на время слуг, то серьги найдутся куда быстрее. Практика показывает, что не все еще и глохнуть правильно умеют! Лучше расскажите мне, что случилось в ночь пропажи.
А что было? Все как обычно. По словам Анхесенпаамон, Мерит проводила ее в комнату, помогла раздеться. Потом она начистила все украшения и положила хозяйке в ларец. После этого служанка ушла. А Ее величество еще долго лежала на кровати и смотрела в потолок, не могла уснуть. Почему — она распространяться не захотела.
И тут девушка понесла такое, чего Тутанхамон почему-то не рассказал.
— И тут я слышу шаги в коридоре. Я так обрадовалась, что это он. Ну, муж мой. Только шедший был не в сандалиях, а босиком. И не хромал. Покрывало на входе отогнули, и ко мне пожаловал сам Анубис. Я села на кровати в испуге. Меня прошиб холодный пот, а руки отказывались двигаться. Я хотела закричать, но не могла. "Дай жертву, — сказал он, — а то мне придется сегодня же забрать сына Ра". Он пришел за моим мужем, представляете?
Иван и Маша переглянулись: налицо шантаж и костюмированное шоу.
— Вы не верите, что я видела бога, — расстроилась Анхесенпаамон.
— Наоборот, — вступила в разговор Маша, — верим, продолжайте, хотя… я догадалась правильно? Вы отдали ему серьги как взятку, чтобы он не тронул вашего мужа?
Она могла соображать лучше всяких там "Алевтин" разных версий, особенно, когда речь шла о женской логике.
— Да, — тихо ответила царица, как и следовало ожидать, — и сказал, что за эту плату он дает Тутанхамону еще пять дней жизни на земле. Я мужу этого не рассказала, чтобы не портить ему настроение. Хотя он бы бредом это назвал… он как-то к богам странно относится… не верит, что ли. Только и вы ему не рассказывайте про Анубиса, ладно?