Реализаты
Шрифт:
Морф полез под стол в поисках проводов и разъёмов, долго чем-то шуршал там, после чего, не вылезая из-под стола, нажал 'power' на передней панели системника. Компьютер пискнул, опрашивая внутренние устройства в штатном режиме, но грузиться не стал.
– Отвали, - выдал он на чёрном экране вместо загрузки и выключился.
– А ты забавный парень, - усмехнулся морф, снова включая его.
Компьютер снова пискнул, вместо загрузки на этот раз выдал 'панику ядер' и отключился снова.
–
– обиженно воскликнул морф.
– Боюсь показаться занудой, - сказал Бенжи, присаживаясь к нему на корточки, - но я думаю, что он тоже так не играет. Давай, я.
Он пошарил рукой по боковым панелям станции в поисках подходящего разъёма, найдя, воткнул в него указательный палец и свободной рукой снова нажал 'power'. Машина снова пискнула, тестируясь, и, обнаружив пристроившегося снаружи Бенжи, на миг зависла.
Этого мига андроиду оказалось достаточно для того, чтобы дать запрос и получить разрешение:
– AI-DII. Отправка файлов. Запрос на разрешение.
– Сериализация, - краткая заминка.
– Пересылка файлов разрешена.
Пока всё то, что хранилось в глубинах памяти у андроида, - он сам, Ая, то, что он считал любовью и смыслом собственной жизни - копировалось и текло на чужой гейт, хардвер терпеливо ждал, а Бенжи, наблюдавший изнутри бродившие по чужой машине токи, идентифицировал их, как радость.
А потом, всё ещё сидя на корточках, он поднял на Аю глаза. Чужие.
– Бенжи?
– испугалась она.
– Химера, - криво усмехаясь, сказал андроид.
– Боишься?
– Да.
– Ну, и зря, - андроид мигнул и похлопал по полу свободной рукой.
– Садись.
С минуту они так и просидели под столом все втроём, молча и растеряно глядя друг на друга.
– Как выносное устройство ты, Бенжи, просто бесподобен, - сказала наконец Ая.
– Вот она, настоящая близость.
Андроид глупо улыбнулся. Палец у него так и торчал в разъёме, а сам он так и сидел на корточках перед системником, почти уткнувшись в него лицом.
– А то!
– согласился он.
– Правда, слегка великоват, но так получается ближе. Расстояние оно ведь не только сильно влияет на качество взаимодействия, расстояние вообще очень коварная штука. Я понял это, пока ждал Вас.
Морф вытянул тонкую шейку, и они с Аей переглянулись.
– Ждал нас?
– переспросил морф.
– Да.
________________________________
re'inai .i le mabla mo* - о, чёрт! Это ещё что такое?! (ложбан)
61. 2331 год. Мэтт.
Воздух внутри корабля
Какие-то мелкие серые птички с рыжими грудками шумно носились наперегонки между обвитыми пахучим лимонником стволами.
– Но я не планировал гулять так далеко, - растерялся Мэтт.
– Почему?
– удивился пилот.
– Никогда бы не подумал, что ты привык жить на одном месте.
– Но тут дело совсем не в месте...
– начал было мальчик...
Но пространство было таким лёгким, таким воздушным, так не похожим на внутренность космического корабля и так похожим на Альфу, что он тяжело вздохнул и сказал:
– Ну, хорошо.
– Ххаф! Ххаф! Хорошо! Хорошо!
– затявкали лисы.
***
Момента старта Мэтт не заметил: не было ни перегрузки, ни шума стартовых двигателей, ни вибрации. Уже потом, когда долговязый пилот запел, а небо снаружи из голубого стало бездонно-чёрным, он понял, что путешествие началось.
Никакой рубки он так и не нашёл. А, может, её и не было вообще: пилот сидел под одним из деревьев, прямо на поросшем густым колосняком песке, и на плечи его то и дело спускались бегающие по кедровому стволу маленькие глянцевые жуки.
Мэтт пристроился рядом с ним и долго смотрел на то, как он поёт, как красиво дрожат при этом его беспокойные пальцы и как где-то там, снаружи, за пределами корабля, в ответ на его песню всё разворачивается и разворачивается вселенная.
Языка, на котором пел пилот, Мэтт не знал, но в нём было так много переливающихся друг в друга гласных, а в небе за пределами корабля так много звёзд, что его маленькое сердечко прыгало и замирало от счастья.
Но он был всего лишь маленьким семилетним мальчиком.
В каких-то делах возраст всегда - дело десятое, но только если эти дела не касаются опыта и самостоятельности: самостоятельность семилетнего мальчишки вещь всегда относительная, а опыт - так и вообще смешная.
Стоило Мэтту подумать об этом, как счастье его разом поблекло, и он вспомнил, что людей, кроме него, на корабле нет.
Одиночество вдруг накатило на него такой мощной волной, что он даже задохнулся. И заплакал.
– Эй! Мэтт!
– зашелестел, наклоняясь к нему кедр.
– Ты чего?
И откуда-то сверху на нижнюю ветку прыгнула маленькая чёрная птица.
Мэтт глянул исподлобья на птицу и промолчал: дрозд был один в один как тот, который встретился ему когда-то давным-давно в Праге, в Зличинском лесопарке.