Реализаты
Шрифт:
Он взмахнул ладошкой, и в воздухе, прямо между ними, соткалась из ничего густая голографическая картинка: взволнованный взъерошенный парнишка в форме марсианского системщика с потной головой и кислородной маской в руках.
– Мы заступили на дежурство вчера в восемь по местному координированному, - невероятно потея, куда-то в невидимый микрофон невидимому собеседнику говорил паренёк.
– А в восемь ноль две он заявил, что справится сам, без генетических идиотов, и отрубил связь.
–
– И он разговаривает с Землёй. Вчера у них взбунтовалась машина, занимающаяся системами управления.
Он поёрзал в кресле и добавил, сияя:
– И я не имею к этому отношения, в том смысле, что не являюсь причиной.
– Другом?! Да вы что!
– продолжал тем временем парнишка на видео.
– Да я никогда не придавал ему никакого значения! Когда заканчивался рабочий день, я вообще с чистой совестью забывал о нём. Это же работа, всего лишь работа. Понимаете?! А тут...
Паренёк растеряно огляделся, и пара невидимых голокамер съехала вниз. Стало видно, что левая нога у него распухла, и наложенная на неё кортекс-повязка почти что трещит по швам.
– Наверное, всё началось задолго до вчерашнего ультиматума, - снова заговорил он.
– Два дня назад у меня застряла нога в тренажёре, так он даже не потрудился остановить и провернуть эту чёртову железяку!
Бенжи посмотрел сперва на Аю, потом на мальчика.
– Я понял, - сказал он.
– Вы оба меня используете. Если вы просто возьмёте это ведро, это будет не так интересно.
Он потянулся прямо через голографического марсианского парнишку и откинул ближайшее пассажирское кресло - то, в котором сидел маленький морф - в стартовое лежачее положение. Температура в отсеке поднялась до стандартных двадцати по Цельсию, и иней на кресле расплавился и лежал теперь крупными холодными каплями.
– И что забавно, я даже не могу сказать, что я туда не хочу, - заметил андроид, поворачиваясь и опуская на приборную панель руки.
– Хотя бы потому, что в плане координат не имею никаких предпочтений. Вообще.
– Вот и славно, - удовлетворённо заключил морф, встал на кресле на ноги и подпрыгнул, чтобы дотянуться до висящей на стене противоперегрузочной пары.
58. 2331 год. Челнок.
Пока Бенжи оживлял и тестировал системы своего корабля, отмечая про себя незапланированное наличие в грузовых отсеках топлива и лишнего органического груза, Ая и маленький морф разговаривали с кем-то невидимым по-русски.
Слова были незнакомые, Бенжи понял только "Марс" и "старт", но этого было вполне достаточно для того, чтобы собственный беспрепятственный взлёт с тибетского нагорья не показался ему чем-то из ряда вон выходящим.
Пока
Когда Земля перестала быть огромной и целиком поместилась на обзорном экране, мучимый неясными переживаниями андроид умножил разрешающую способность внешних датчиков материнского челнока до десяти крат и целую минуту зачарованно наблюдал, как из внешних слоёв атмосферы в околоземное космическое пространство растут геометрически строго упорядоченные исполинские сверкающие "усы".
Всё это время маленький морф болтал, не переставая.
– По большому счёту время и место происходящих с тобой событий не имеют абсолютно никакого значения, - разглагольствовал он.
Противоперегрузочная пара доходила ему до самых ушей, и они торчали из неё, как уши спелёнутого в одеяло котёнка.
– Ты - центр вселенной вне зависимости от того, в какой галактике и вокруг какого солнца разматываешь свою карму.
Какая у тебя может быть карма, подумал Бенжи, если ты постоянно скачешь между возможностью и невозможностью, как пинг при криво настроенной маршрутизации.
– Ого! Да ты поэт, Бенжи!
– звонко засмеялся мальчик.
– Есть такое, - усмехнулся андроид и, на бывшей орбите бывшей Альфы не тормозя, а, наоборот, набирая разгон, обернулся и подмигнул улыбающейся в надувной воротник Ае:
– Покатаемся?
***
Издалека Марс выглядел голым и нежилым. Да, собственно говоря, таким он и был: бескрайние рыжие пустыни, так похожие на высокогорные тибетские степи, тянулись от края и до края всего видимого полушария, - монотонные, холодные, поросшие завезёнными с Земли редкими и чахлыми серо-зелёными кактусовыми рощами.
Бенжи проскочил мимо молча болтающихся на орбите военных спутников и в полной радиотишине посадил челнок на самой последней полосе затерянного в марсианских Ливийских горах маленького космопорта.
Космопорт молчал. На крыше его административного корпуса щетинился огромный пластиковый жёлтый дракон, перепончатые крылья которого дрожали в холодном разрежённом воздухе, как живые. Бенжи покопался в собственной памяти и идентифицировал их, как обычные кассетные солнечные батареи.
– Ничего так, уютненько, - саркастично заметил он, тестируя уровень кислорода в воздухе снаружи и выключая челнок.
– Приехали. Надеюсь, выписывать штраф за несанкционированную посадку и парковку тоже будет некому.