Реальная жизнь
Шрифт:
– Ридус, пойдем домой? – присаживаясь рядом, попросила Даниела. – Уже поздно.
– Мне и здесь неплохо, – залпом допивая остатки виски в бокале, мрачно отозвался Норман, даже не поднимая на нее глаз, продолжая созерцать мутные разводы на стекле.
– Послушай, Норман, милый, – уговаривала она его словно ребенка, прижимаясь сбоку и сбивая его с мысли теплом своего тела, возбуждающим и пьянящим, как и всегда, – нам пора. Давай ты дома допьешь, а?
– Нет! – отстранился он от Дани, вставая с мягкого дивана. – Ты была слишком груба с Сесилией. Нужно
– Ты еле стоишь. Ну, куда ты собрался? – встав рядом с ним и поддерживая его под локоть, Дани пыталась усмирить пыл своего мужчины.
– Дела решать, – отшатнулся он от нее и неуверенной походкой двинулся к бару.
– Ридус, твою мать! – шепотом выругалась Даниела и, плюнув на него, пошла к выходу. Они уже и так задержались. Терпение ночной няни было не безгранично, и испытывать его еще сильнее хотелось меньше всего. Пусть Норман отдохнет без нее, выпьет столько, сколько влезет, побесится и сам вернется, когда будет готов. Но, черт, какое-то странное чувство не покидало ее. Пусть это бешенство и непонятная обида пройдут быстрее, желательно в ближайшие пару часов, а то уснуть без Нормана она точно не сможет.
Ища в сумочке телефон в надежде вызвать такси, Дани совсем потерялась во времени и продрогла от ветра, забирающегося под ее легкое пальто.
– Подвезти? – вышел к ней из клуба Кантилльо, зажав в руке ключи от машины. – Я тоже собрался уходить, смотрю ты опять одна. Поехали, – толкнул он ее в плечо, растягивая пухлые губы в улыбке и демонстрируя ямочки на щеках, так привлекающие внимание, словно на нем специально поставили метки, чтобы все девушки сходили с ума, глядя на него.
Дани неуверенно оглянулась в поисках свободного такси.
– Да не съем я тебя! – заверил ее Хосе, незаметно подводя к автомобилю. – Карета подана, прошу запрыгивать! – открыл он для нее дверь и, применив немного силы, все же усадил Даниелу вперед.
– Посмотрим, – устало потерла она лоб. Сопротивляться сил уже не было. Тело требовало горячего душа, а она сама просто желала увидеть свою дочку и поцеловать на ночь, не забывая потом проверить подрастающего Ридуса, странно, но почему-то совсем не стремящегося сбежать из дома даже в выходные. Видимо, присутствие отца делало этого ребенка милым и домашним, согласным даже на просмотр любого слезливого фильма, выбранного девушкой.
– Ну, чего приуныла, Даниела? – мягким, не раздражающим слух голосом, нарушил тишину в салоне Хосе.
– О твоем предложении думаю… – поежилась она от одного воспоминания о взгляде, которым одарил ее Ридус, узнав об этом. Конечно, можно было его понять в какой-то степени. Ее работа на человека, всего год назад принесшего в их жизни столько недопониманий и разочарований, не могла радовать Нормана. Он только недавно вновь стал более спокойно воспринимать Кантилльо и его общение с Дани, но оказалось, что она рано расслабилась.
– Только не говори, что передумала? – добавляя в свой голос нотку твердости, обернулся к ней
– Не знаю, – аккуратно надавила на виски Дани, голова начала болеть. Это мучающее ее давление повышалось с такой скоростью, что забытые дома таблетки были бы просто подарком судьбы, окажись они в сумочке. – Мне нужно все еще раз обдумать…
Телефонный звонок прервал ее. Только мельком взглянув на экран, она с радостью взяла трубку. Неужели на него снизошло озарение и он готов простить ее?
– Да, – осторожно начала она, нетерпеливо прикусывая губу и ожидая, что он станет говорить первым.
– Дани, я дурак! Прости меня, пожалуйста, – услышала она любимый чуть хрипловатый нетрезвый голос в трубке, который переполняли эмоции, явившие себя миру, явно под влиянием не одного бокала с виски. – Ты где сейчас?
– В машине, – ответила она коротко, не вдаваясь в подробности.
– Домой едешь? Я тоже скоро буду, жди меня. Хорошо? – заверил ее Ридус, заодно пытаясь убедиться, что она не злится на него за выходку в клубе и будет с нетерпением ждать его возвращения, а еще лучше в постели, обнаженная и готовая к его ночным подвигам.
– Эй, напомни мне поворот, – шепнул Кантилльо, притормаживая на светофоре.
– Кто это?! – взревел Норман на другом конце провода, мигом забывший свои желания и взбешенный только от одной мысли о том, с кем она сейчас.
– Радио в такси, – всхлипнула Дани, сама не веря своему жалкому оправданию.
– Передай этому радио, которое в такси, – на всякий случай, уточнил Ридус, сдерживая ярость, плещущуюся через край и готовую в любой момент вырваться наружу, – чтобы оно мне не попадалось на глаза больше.
– Норман, он просто подвозит меня до дома. Встретимся в квартире? – не оставляя надежды на все еще правильное понимание Ридусом всей ситуации, спросила Даниела, уже заранее ожидая худшего. – Норман, Норман… – короткие гудки и вновь повисшая тишина.
– Дани…
– Замолчи уже! И просто веди эту чертову машину! – нервно заерзала в кресле брюнетка, виня себя во всех смертных грехах и набирая номер единственно-важного для нее мужчины. – Возьми трубку, Ридус, ну, возьми!!! – нетерпеливо постукивала она ноготками по приборной панели, склонившись чуть вперед, отстегнув надоевший ремень.
Он не ответил ни на первый звонок, ни на все остальные, полностью отключив телефон через десять минут ее безуспешных попыток. Зло стирая со щек ручейки горьких слез, выступивших от обиды на него, на себя, на не вовремя встрявшего в разговор Кантилльо, Дани пыталась выровнять дыхание, чтобы не показать своим детям, что в их безоблачной жизни вдруг сгустились темные тучи. Да и приходящей няне ни к чему было видеть ее в таком состоянии.
– Дани, мне жаль, – посмотрел на нее Хосе из-под полуопущенных век, надеясь хоть как-то поддержать девушку, плечи которой тряслись от сдерживаемых рыданий, а весь ее вид говорил, что она не знает что делать. – Скажи, я могу чем-то помочь? – предложил он, останавливая машину около ее дома.