Реальная жизнь

Блейк Анита

– Но… – Норман потерял дар речи, всмотревшись в лицо своего сына, с твердостью стоящего на своем и совершенно не собирающегося уступать.

– Мингус, ты не посмотришь, как там твоя сестренка? – вопрос Дани застал мальчишку врасплох. Он не это ожидал услышать. Он думал, она попросит закрыть за отцом дверь.

– Хорошо, – подозрительно взглянув на обоих взрослых, спустя минуту согласился блондин и, не прекращая оглядываться, скрылся в детской.

– Тебе лучше уйти, Норман, – вновь повернулась к своему мужчине Даниела.

– Это я уже понял, – поджал губы Ридус. Пачка сигарет, сжимаемая ладонью в кармане,

не помогала успокоиться. – Почему он так себя ведет? Что я ему сделал?

– Ему? – оскорбилась Дани. – Может всем нам? Он просто не хочет слышать, как мы орем друг на друга. И вряд ли хочет повторения того, что было в прошлом году.

– Но, он мой сын, а ведет себя так, словно… – потер взмокший от волнения лоб Ридус.

– Словно обижен? Так и есть, – пожала плечами Дани. Она уже не хотела кричать, возмущаться и ронять бессмысленные слезы. В душе было пусто. – Я все ему завтра объясню, и он извинится перед тобой, Норман.

– Отлично! Ну, и куда мне идти, по-твоему, среди ночи?

– Флэнери в городе, он мне звонил днем. Тебя искал. Думаю, он обрадуется, увидев тебя на пороге, – даже не задумываясь, предложила Даниела, идя за веником на кухню. Осколки еще одной разбитой в их доме вазы нужно было собрать, чтобы никто из детей завтра не поранился.

– И что, прикажешь мне его будить в это время? – пытался воззвать к ее благоразумию Ридус, надеясь, что она позволит остаться хотя бы на диване.

– Можешь взять ключи от его квартиры на столике в прихожей, – кивнула в сторону коридора Дани, принимаясь заметать остатки от вазы. – Он оставил мне их еще полгода назад. На всякий случай.

– Дани, – позвал из детской Мингус, уставший ее ждать, и видимо, решивший взять все в свои руки и разделить не торопящихся расстаться взрослых, так и не сумевших договориться. – Алекс проснулась из-за ваших криков. Мне нужна помощь.

– Иду, – ласково отозвалась Даниела. – Не забудь, пожалуйста, закрыть за собой дверь, – беззлобно напомнила она мнущемуся у выхода, старшему Ридусу, даже не оборачиваясь к следящему за каждым ее шагом мужчине.

С помощью Мингуса сменив подгузники у Алексис, покормив ее и даже укачав, Дани попыталась вновь уложить ее спать, но почему-то не удалось. Малышка будто чувствовала настроение своей матери и никак не хотела закрывать глазки, и слезать с рук. Стоило только Даниеле приблизиться к кроватке, как Алексис начинала верещать и дуться. Даже изображающий веселый рожицы Мингус не справлялся со своей задачей, обычно бывающей одной из самых легких.

– Ладно, я возьму ее с собой в кровать, раз она упрямится. Все равно не усну. Иди, ложись. Уже поздно.

– Хорошо, – не сопротивляющийся Мингус поцеловал маленькую ручку сестры и, улыбнувшись Дани, ушел к себе.

Войдя в огромную спальню и поняв, что сегодня и теперь возможно навсегда она будет спать одна в этой большой кровати, Дани разревелась, и даже надувшая губки Алекс, накуксилась и тоже была готова повторить за матерью. Устроив дочку удобно на постели и обложив ее с одной стороны подушками, Даниела забралась под одеяло и прикрыв свободным углом девочку, легла рядом, убаюкивая ее и успокаиваясь сама.

Легкие шаги Мингуса по коридору и его тяжелый вздох за спиной вынудили Дани повернуться к входу. Он смотрел на нее своими грустными огромными глазами и даже не надеялся ни на что. Он же

сам недавно сказал, что взрослый, а вел себя как ребенок сейчас. Так не хотелось оставаться одному у себя, зная, как поступил с их семьей отец, что он предал их. И что Дани, ставшая для него ближе, чем родная мать, может опять покинуть его, оставив с разбитым сердцем.

– Иди сюда, – протянула руку Дани, даже не задумываясь о своем решении.

Ловко ныряя к ней под одеяло в своей смешной пижаме подаренной ему на День Всех Влюбленных Даниелой, подросток обнял девушку и уткнулся носом между ее лопаток, вдыхая домашний родной запах, и надеясь, что хотя бы это не изменится.

– Спокойной ночи, Дани, – прошептал Мингус, обдавая ее своим дыханием.

– Спокойной ночи, малыш, – ощущая тепло двух своих детей, Даниела провалилась в пусть и беспокойный, но все-таки сон.

========== Часть 6 ==========

Вдох – выдох. И он оказывается по ту сторону дверей своего собственного дома. Он согласен со всем, что ему сказали. Он готов принять их обвинения и стоять перед ними с опущенной головой. Единственное к чему он не готов, это больше не увидеть Дани и свою дочь. Да и Мингус, вставший на защиту Даниелы, вряд ли в ближайшее время изъявит желание встретиться со своим любимым отцом.

Он сам все испортил. Сам виноват и должен сам все исправить, вот только как? Когда в голове кроме желания разрыдаться, как маленькая девчонка, больше ничего нет. Ридус хотел тут и остаться, на коврике под дверью, но это выглядело бы совсем жалко, а такого он не мог себе позволить. Но, черт, как же он все это допустил? Когда все вышло из-под контроля?

Снова машина, одиноко стоящая в гараже на своем законном месте, рада приветствовать его тихим писком, извещая о том, что можно ехать. Ну, хоть кто-то рад его присутствию. Ночной Нью-Йорк ярок и красив, особенно сейчас, во время наплыва туристов и момент, когда торговля процветает. Множество огней города привлекает к себе большое количество людей, желающих насладиться его гостеприимством и радующими глаз витринами. Ну, хоть у кого-то в жизни не все так пасмурно.

Брать байк Норман не стал, не то настроение. Он слишком хорошо знал себя, его бы не удержал ни один ограничитель скорости на пути. А значит, не такой быстрый автомобиль, купленный специально для Даниелы, больше подходил для того, чтобы доехать до друга в относительной безопасности.

Думая, что Шон точно должен поддержать его и понять, Ридус вошел в лифт и приложил к панели ключ, выбрав пентхаус Флэнери. Почти три часа ночи, он прибьет его за такой поздний визит, но выхода все равно не было. Гостиная друга выглядела как обычно, только брошенный в прихожей чемодан портил картину. Удивительно, но видимо вырвавшись от своей семьи на несколько дней, Шон еще не успел сообразить вечеринку и просто по прилету завалился спать.

Вроде бы аккуратно разувшись, он оставил ботинки там, где они сами решили, и прошел в комнату, которую Флэнери называл громким словом столовая. Включив только настольный светильник, Норман залез в винный бар. Отыскав подходящую по размеру и содержимому бутылку, Ридус откупорил ее найденным тут же штопором и, не отходя от стола, сделал пару глотков. Блаженного спасения они, конечно, не принесли, но и в бутылке осталось еще достаточно, чтобы надеяться, что хоть на дне, он найдет успокоение.