Реальная жизнь
Шрифт:
Стараясь не шуметь, что было в его положение довольно затруднительно, а голова соображала мало, Норман не стал искать комнату для гостей, а просто завалился на диван в гостиной, подобрав с одного из кресел покрывало и укутавшись в него. Пытаясь в темноте не расплескать виски, или что там ему попалось, он поднес бутылку ко рту и отпил. И снова ничего, тишина, которая теперь не покинет его никогда. Он разочаровал не только Даниелу и сына - он разочаровал самого себя.
Мысли мешали ему отключиться и заснуть, забывшись хоть на несколько часов. Бутылка быстро опустела, и выпала из расслабившейся руки. Только получив большую долю алкоголя,
Проснуться от пинка острой коленкой под ребра, он никак не ожидал. Шон, нависший над ним с разъяренным лицом, напугал впечатлительного Ридуса, привыкшего видеть по утрам мило улыбающуюся Даниелу или подмигивающего Мингуса.
– Какого хрена ты тут разлегся?
– Меня Дани выгнала из дома, – хрипя и потягиваясь, сонно оповестил Норман друга.
– Я знаю. Звонил ей десять минут назад, чтобы спросить, почему твое бесчувственное тело занимает мой любимый диван, – Шон матюкаясь наклонился, подбирая выкатившуюся ночью из рук Ридуса бутылку. Он, конечно, был не против увидеться с Ридусом и сам этого хотел, но только не при таких обстоятельствах. Еще и заплаканный голос Даниелы не вносил ясности. Обычно, как бы они не выясняли своих отношений, и даже если Норман оказывался у него, все выглядело куда проще, чем сейчас.
– И что она ответила? – горестно вздохнул Норман, спуская ноги на пол и пытаясь удержаться в сидячем положении, что давалось с огромным трудом, и больше не напрягаясь, он вновь откинулся на спинку дивана.
– Чтобы я спросил у тебя. Опять поругались? – попробовал сделать удивленное лицо Флэнери. – Вали уже домой и миритесь, – продолжил он, не зная всей сути проблемы, и думая, что все так же, как и всегда. Что Ридус просто вредничает, а Дани хочет его заставить делать так, как будет лучше для всех. – Там, в телефоне, на заднем плане я слышал голос возмущенного Мингуса. Что ты натворил, придурок?
– Вряд ли они будут рады меня видеть… – снова головная боль и неприятный вкус во рту. Отрывочные мысли о той ночи, не приносящие пользы. Только странные яркие картинки, всплывающие в памяти.
– Да что такое? – упал рядом с ним Флэнери, уже более обеспокоенный самочувствием друга и его личной жизнью.
– Я в субботу перепил лишнего, разозлился на Дани и, блин, нет, наоборот… – задумчиво потер нос Ридус, воскрешая в замутненной алкоголем голове хотя бы часть воспоминаний.
Шлепнувший себя по лбу от досады за поведение и состояние друга Шон поднялся с места и торопливыми шагами направился на кухню. Свежевыжатым соком побаловать такого болвана, как Ридус, сегодня возможности не было, а значит, хватит с него и обычного. Не в его ситуации выпендриваться и воротить нос. Достав из холодильника первую попавшуюся коробку и прихватив с собой стакан, Флэнери вернулся к дивану, устраивая все это на столике перед вновь прикрывшим глаза Норманом.
– Проснись! – заорал он ему над самым ухом, вынуждая несчастного Ридуса подпрыгнуть и прикусить язык. – Ну, вот, теперь ты вполне бодр, а после сока будешь и относительно свеж. Давай, начинай свою историю великомученика. Я тебя внимательно слушаю, – выжидательно сложив руки на груди, и приняв скучающий вид, кивнул Шон.
Начав рассказ с того, какая же сволочь этот Кантилльо, и перемежая его совсем не литературными, но довольно описательными прилагательными и местоимениями,
– Эй! – обиженно почесал затылок Ридус, поднимая на пышущего гневом друга удивленные глаза. – Ты чего?
– Это я чего? – заорал на него Шон, выходя из себя и кидая все также свернутый журнал точно в лоб все еще приходящему в себя Норману. В отличие от Дани, он никогда не промахивался и всегда попадал в цель.
– Блин, ну хватит уже! – резко подпрыгнул Ридус, но не успел сделать и шага в сторону серьезно взглянувшего на него друга.
– Сидеть! – последовала команда, и то, каким она голосом была произнесена, означало лишь повиновение, абсолютное и безоговорочное.
– Черт, Флэнери, ну хоть ты-то не доводи меня, – взмолился опять схватившийся за голову Ридус, готовый рвать на себе волосы, если бы это только помогло. – Дани не хочет меня видеть. Мингус зол на меня. У меня нет времени налаживать отношения, съемки начинаются через несколько дней, а в голове лишь мысли о том, как я буду дальше жить, и ни одной мысли о том, что мне делать. Я так не хочу их всех потерять…
– А чего ты хотел, Ридус? Когда все это творил! – заорал Шон, меряя комнату большими шагами и успевая бросать на расстроенного друга злые взгляды.
– Ничего… – прошептал чувствующий всю вину и груз ответственности мужчина, сцепивший пальцы и раскачивающийся на диване.
– Ты поимел другую женщину, придурок!
– Давай, хотя бы ты не будешь читать мне лекций! Ты мой друг! – уже не выдержал Ридус наезда Флэнери и бросил на него отчаянный взгляд.
– Хорошо, как скажешь, умолкаю, – легко согласился Шон, опустившись рядом и заботливо вылив остатки сока в стакан.
– Что мне делать? – повернулся к нему Норман.
– Тебе же не нужны мои советы, Ридус, – припоминая ему недавнюю вспышку, отозвался Шон.
– Мне не нужны нотации о том, что я уже натворил, а вот подсказать решение проблемы ты вполне мог бы, – приподнял бровь Норман, оценивая возмущение Шона и все еще ожидая помощи.
– И какое, по-твоему, решение здесь подходит? – всплеснул руками явно разочарованный другом Флэнери и совсем не готовый чем-то сейчас действительно помочь.
– Может, цветы? Драгоценности? Поездка куда-нибудь на острова? – перечислял Ридус, загибая пальцы и с надеждой взирая на все более округляющего глаза друга.
– Ты реально думаешь, что твоя Даниела, которая в этом никогда не нуждалась, сейчас завизжит от счастья, увидев тебя с дорогущими камнями в руках и билетами на Багамы, и сразу все простит? Признает, что была полной дурой, прогнав тебя? Извинится и скажет, “бедный мой Норман, мне так жаль, что тебе пришлось переспать с Сесилией…”
– Не ехидничай! Это просто предположение… – понуро опустил голову Ридус.
– А ты не тупи! – вновь взревел Флэнери, не вынеся идиотизма друга, с которым тот излагал невозможные варианты. – Может, стоит начать с извинений?