Реальная жизнь
Шрифт:
Не успев предупредить друга о своем позднем визите, Ридус скурил еще не одну сигарету, пока нерешительно топтался у входа в трейлер Линкольна. Эндрю открыл дверь лишь на пятом стуке – взъерошенный и в одних трусах, он все еще словно спал. Прищурившись и вглядевшись более осмысленным взглядом в мнущегося перед ступеньками Нормана, он, уже наслышанный от Лорен, что на площадку заявилась Сингли, без лишних слов пропустил друга внутрь.
– Диван подойдет? – указал Эндрю на расчищенный от лишних вещей предмет мебели, вызвавший у Ридуса неподдельный восторг. Лучше это, чем ночь в одном
– Естественно! – не разуваясь, Норман резво плюхнулся на мягкое сиденье, слыша страшный скрип прогнувшихся под ним пружин. Переложив одну из подушек под голову и закинув ноги на подлокотник, он постарался выпрямиться во весь рост.
– Не замерзни, придурок! – хмыкнувший Линкольн потянулся за специально приготовленным одеялом и бросил в лицо Ридусу, охнувшему от опустившейся на него тяжести и чуть было не задохнувшемуся от поднявшейся пыли.
– Спасибо, что бы я без тебя делал, – ехидно заметил Норман, но все равно благодарно кивнул разбуженному среди ночи другу, не проявляющему и капли обиды за такое вторжение.
– Спал бы на коврике в трейлере Чендлера? – в тон ему усмехнулся Линкольн, зевая и забираясь в теплую постель. – Вот чего ты не привез сюда Даниелу, как я Гаэль? Отпало бы большинство возникающих у тебя проблем.
– Я хотел, но у Дани якобы контракт заключен с Кантилльо и с ее журналом о совместной работе. Она пока не могла покинуть Лос-Анджелес, – устало потер лоб Норман, и сам понимая, что либо все это пустые отговорки, либо она действительно хочет быть от него независима в денежном плане. И зная свою девушку уже слишком давно, он все же склонялся ко второму варианту.
– Понятно, – протянул утомленный слишком долгим днем Эндрю, накрываясь одеялом с головой и не собираясь продолжать начатую им самим же тему. Он услышал в голосе Нормана некое сомнение и не хотел развивать неприятный для друга разговор, заранее зная, что ничем хорошим это для него не закончится.
Я не смогла бы жить дальше, если бы я упивалась каждым своим горем, каждым протестом нравственности. Я не могу позволить себе эту роскошь – сомневаться в себе, по крайней мере не до такой степени.
Лорел Гамильтон «Пляска смерти»
Открыв глаза, Даниела пару раз моргнула, пытаясь сориентироваться в пространстве и понять, где она находится. Ощущая, что вместо подушки у нее под головой лежит мужская рука, она обернулась, наткнувшись взглядом на спокойно спящего Хосе. Узкий диван не давал им особой свободы, и Кантилльо, чтобы не упустить и секунды физической близости с Дани, другой рукой крепко прижимал ее к себе. Темнота за окном означала, что на дворе все еще ночь, и новый день пока так и не наступил.
С трудом извернувшись в удушающих объятиях, Дани дотянулась до телефона Хосе, мирно примостившегося на журнальном столике. Включив подсветку, она даже не удивилась высветившемуся на экране времени – три часа ночи. Она продремала всего чуть больше часа, и все благодаря не дающему ей ни минуты покоя мужчине. Он утихомирился и позволил ей закрыть глаза только тогда, когда сам, кажется,
Он до сих пор не мог поверить в то, что это все было наяву, что вот она – рядом, и разрешила касаться себя, целовать и ласкать. Что она, извиваясь в его руках, не просила остановиться, не сбежала в испуге, а была рада, отдаваясь ему.
Бережно убрав прижимающую ее к груди Хосе руку назад, Дани медленно сползла на пол. Обогнув стол, она выпрямилась и стала осматривать комнату в поисках чего-нибудь, чем можно было прикрыться.
– Сбежать решила? – приподнявшись на локте и напугав ее до чертиков, нарушил тишину сонным голосом Хосе. Сузив глаза, он бесцеремонно рассматривал Даниелу, беспокойно ищущую любой целый кусок ткани.
– И далеко бы я в таком виде убежала? – изогнув бровь, усмехнулась она, нащупывая в темноте его майку, которую сама же и бросила ближе к креслу несколькими часами ранее. Искать свой пеньюар смысла все равно не было. После того как Хосе получил разрешение на активные действия, от кружевной сорочки вряд ли осталось что-то больше пары лоскутов.
– Думаю, нет, – улыбнулся мужчина, не сводя глаз со смутившейся девушки, еле натянувшей на свое все еще мокрое тело его майку. – Я сделал что-то не так? – не понял он ее некой отстраненности, когда, поднявшись, шагнул к ней, желая обнять и поцеловать, а она вся сжалась в его руках, будто не хотела этой ласки.
– Все в порядке, Хосе. Прости. Это… слишком неожиданно для меня… И я все еще не все понимаю, и мне сложно со всем этим справиться… – сбивчиво начала объяснять она, краснея и отодвигаясь на пару шагов.
– Я понял тебя! – отступил Хосе, тяжело дыша и думая, как унять участившееся от близости Даниелы сердцебиение, ведь она всего парой слов снова убила в нем надежду на общее будущее.
– Хосе… – потянулась к нему Дани, пытаясь не разрывать зрительного контакта, но он упорно отводил свой разочарованный взгляд.
Разглядев валяющиеся на полу джинсы, Хосе надел их на голое тело, не собираясь и дальше смущать Даниелу, ведь ей все это не нужно. Она, наверное, расстроенная новой ссорой с Ридусом, просто решила дать волю своим низменным желаниям и утолить голод своего тела.
– Не говори ничего. Я устал, – отмахнулся он от тянущей к нему руку Дани. Глянув на нее последний раз из-под удивительно густых ресниц, которые девушка заметила даже в слабом свете луны и уличных фонарей, Хосе направился наверх к себе.
Дани ничего не оставалось, кроме уборки, которую она затеяла, включив в гостиной свет. Даже несмотря на свою усталость, дающую о себе знать тянущей болью в мышцах, она собрала мусор, оборванные куски ткани и привела комнату снова в приличный вид. Отвлекаясь на привычные дела, которые ей вздумалось затеять среди ночи, Дани пыталась не думать о том, что произошло между ней и Хосе не так давно. Не вспоминать, с каким восхищением он смотрел на нее. Забыть о том, какие его губы на вкус. Стереть из памяти то, что он умеет делать своими руками. Но ничего не выходило, и внизу живота, как бы она не хотела ото все отстраниться, все равно приятно заныло.