Реальность сердца
Шрифт:
— Любезнейший, не хамите, — герцог Гоэллон постучал ладонью по столешнице. — Мне ваша щенячья опека…
— Вы мне что-то говорили о беседах и последствиях. — Еще пару девятин назад Саннио смутился бы и замолчал, но сейчас он чувствовал себя рядом с дядей спокойно и уверенно, даже невзирая на явную резкость старшего родича и присутствие Альдинга. — Я настаиваю. Не происходит ничего такого, что нельзя отложить до утра.
— Вы повзрослели. И Реми вас разбаловал…
— Господин Алларэ тут не при чем. Вы меня этому учили всю зиму и весну. Обращать внимание на обстановку, на собеседника.
— Ну и что же не так с собеседником?
— Вы в зеркало давно смотрелись? — Саннио поднялся и встал напротив дяди. — Вы хотите меня сделать герцогом раньше времени? Спасибо, но я предпочел бы выучиться у вас еще чему-то.
— Так-так-так… Простите за щенка. Из вас получилась отменная пастушья собака! — расхохотался дядя. — Это похвала, как вы понимаете. Пожалуй, я доволен. Только я все-таки не вхожу в охраняемое вами стадо, племянник, и это не подлежит обсуждению. Уяснили? Собирайтесь, господа! Удивительное дело, но и Реми, и Фиор оказались дома. Саннио следовал за герцогом Гоэллоном по пятам, и от души насладился выражениями на лицах обоих, когда в проеме открывшейся двери — эллонский герцог проходил к двоюродному брату без доклада, как и тот к нему — оба узрели силуэт долгожданного родича.
— День добрый, господа победители!
— Добро пожаловать, господин герцог, — Фиор очнулся первым.
— Руи! Бесы и демоны!!! — Реми не отличался сдержанностью нынешнего герцога Алларского. — Где тебя носило?! Саннио проскользнул мимо обнимавшихся старых друзей, сел в излюбленное кресло, Альдинг устроился рядом на высоком табурете.
— Итак, господа, для начала подведем итоги. Полторы девятины вы занимались полной ерундой, фехтованием с призраками, после чего с радостью надели плащ с чужого плеча и принялись его штопать, — Саннио первый раз видел, как дядя всерьез разговаривает с равными себе; оказывается, это ничем не отличалось от выволочки нерадивому секретарю. — Верно?
— Верно, — кивнул Реми. Наследник удивился. На месте алларца он задал бы десяток встречных вопросов: начиная с того, почему это дядя уехал, никого не предупредив; где он был и что делал. Почему заботой о воспитанниках и спасением принца не могли заняться доверенные лица — да тот же Эвье, к примеру…
— Над этим, — Руи показал пальцем на тетрадь, оставленную Скорингом, — можете пока не ломать голову. Это конспект, но для вас только шарада. Я пришлю книги, которые вам нужно будет прочесть.
— Книги оттуда же, откуда и тетрадь? — поднял голову Фиор.
— Разумеется. К счастью, в ближайшие годы сюрпризов оттуда можно не ждать.
— Сдвинувшаяся гора — твоих рук дело?
— Да. Проход в сопряженный мир, запас оружия сродни тому, от которого погиб Рене и запас взрывчатого вещества, часть которого уничтожила дворец. Об этом можно больше не беспокоиться.
— Какого еще вещества? Я разобрался со взрывом дворца. Это огандские фейерверки, привезенные через Брулен еще осенью прошлого года, — растерянный Реми — то еще зрелище… — Они хранились в доме скорийского купца.
— Это только прикрытие. Фейерверки делают из «гром-дерева», а его силы не хватило бы для подобных разрушений. Да и сохранить его столько времени невозможно.
—
— В последние два дня — не скрывал. Когда подготовил все, чтобы отдать вам трон и столицу. До того он отлично прикрывался еретиками, угрозой отделения от Собраны, всем прочим…
— Но ту вещь он обронил задолго до убийства короля. Случайность?
— Ни в коем случае. Боюсь, что герцог Скоринг и случайности несовместимы.
— Так и свой склад он вам отдал добровольно? — спросил Саннио.
— Разумеется.
— Дядя… а отправленная в Брулен полусотня точно потерялась?
— Не имею привычки терять своих вассалов, особенно, в подобном числе, — усмехнулся Руи. — Они сопровождают в столицу очень ценный груз и прибудут чуть позже.
— Что за груз? — спросил Реми.
— Если Скоринг преуспеет в своем начинании, у нас будут… — долгая, долгая пауза; жертвой привычки крутить что-нибудь в руках на этот раз пала цепь на шее племянника. — У нас не будет действовать ни одно чудо. Можете представить себе все последствия?
— Нет, — признался Фиор. — Только отчасти — мор, прекращение морской торговли…
— А вот бывший регент смог. Потому и позаботился о средствах предупредить мор, посодействовать морякам и о многом другом, — ядовито улыбнулся Руи. — И передал их ровно в те руки, которые знают, что с этим делать. Изумительно, верно?
— Тогда зачем ты закрыл проход?! — поднялся Реми. — А если всех этих средств не хватит? Если нам понадобится еще что-то?
— Вот затем, друг мой. Именно затем, чтобы ни у кого из нас не возникло соблазна сыграть в предложенную Скорингом игру. Саннио вздрогнул. По спине, по рукам пробежала холодная дрожь — словно на голову опрокинули ведро ледяной воды. Последние слова дяди были… хуже, чем ведро воды и хуже, чем топор палача. Наследник поднялся и, пока Фиор с Реми изумленно таращились на герцога Гоэллона, тихонько вышел вон. В коридоре он развернулся лицом к стене и прижался к ней лбом. Не было ни слов, ни сил двигаться, и все казалось нелепым — уехать прочь из столицы, куда глаза глядят, вернуться в кабинет и высказать герцогу Гоэллону в лицо все, что вскипало в душе… толку-то! Поздно, все уже сделано — и сделано такое, чему нет и не может быть никакого оправдания… Чья-то рука легла ему на плечо. Саннио передернулся, думая только об одном — пусть это будет не дядя, иначе случится что-то слишком дурное, невозможное; но это оказался Альдинг.
— Вы должны вернуться, — тихо сказал он.
— Я не могу! — развернулся юноша, оказываясь с бароном Литто лицом к лицу. На губах было солоно — слезы, кровь?.. — Я просто не могу!!!
— Вы должны! — та снежная бледность, что заливала лицо Альдинга, была Саннио знакома по давешнему разговору в подвале, и это воспоминание клином вышибло все, что терзало младшего Гоэллона. «Вы будете видеть во сне будущее, но изменить сможете лишь немногое. Лишь в тот момент, когда наяву поймете, что видели во сне то, что происходит, и знаете, что будет через миг. Миг, мгновение, меньше чем удар сердца — вот все, что у вас будет на осознание и решение…»