Реальность
Шрифт:
Долго ещё собирал ардевус человек. Так долго, что потерял счёт проходящему времени. Да он и не знал сейчас, что это такое – время. Всё слилось в одну линию – поляна синей травы, струйка отжима, ходьба с вёдрами в руках, возвращение назад, и всё сначала. Стеклянный чан наполнился почти до самого верха, поверхность столов на чердаке заполнилась высушенными стеблями. Протянув руку к синим зарослям в очередной раз, он с удивлением увидел, что полукруг поросли отвернулся от него в противоположную сторону на расстояние вытянутой руки, и плотно прижался к земле. Когда попробовал пошевелить лежавшие стебли, понял. что вытянуть не удастся ни одной травинки – поверхность
Поднявшись с колен, отправился в свою комнату. Оказавшись там, сел на кушетку. За окнами сгустилась темнота. Усталости человек не чувствовал – он не помнил, что это такое. Просто сидел, и смотрел перед собой – без мыслей, без желаний и каких-то эмоций. Но что-то беспокоило его с того самого момента, как оказался в доме. «Да в чём дело, что это?», и тут понял – в левом боку ощущалось движение.
Поднявшись, развязал на поясе узел плаща, который затянул еще в начале отжима, стянул его с плеч, и не успел сделать шаг в сторону платяного шкафа, как понял – что-то выпало из складок одежды на пол. Это был стебель сорванной на поле греналин. Отросток лежал возле ног, и шевелился. Не раздумывая, человек подобрал его, и снова присел на кровать. Травинка продолжала шевелится, находясь у него на раскрытой ладони. Не отдавая отчёта в своих действиях, без единой мысли в голове, человек поднёс стебель ко рту, и проглотил.
В этот же миг тело пронзила острая боль. Он согнулся в поясе, прижав руки к животу – внутри что-то ворочалось, колко ударяя в подреберье. Человека затошнило, он согнулся ещё ниже, чувствуя, как это «что-то» начало подниматься из нутра к горлу, ему стало трудно дышать, и в этот момент из его рта, извиваясь и шипя, начала медленно выползать огромная, чёрная змея. Сведя глаза к переносице, человек с ужасом глядел на её извилистое, в фигурных чешуйках, антрацитовое туловище, которое, казалось, не выйдет из него никогда. Он уже совсем не мог дышать, когда чёрная гадина, извиваясь и шипя, всем весом плюхнулась на пол, тут же свернувшись в клубок. Высунув наружу длинный, раздвоенный язык, исчадье ада подняла свою треугольную голову, и громко зашипев, повернулась к нему. Человек замер, боясь шелохнуться. Неожиданно змея замерла, резко повернула голову в сторону входной двери, и тут же, извиваясь широким, чёрным ручьём, быстро уползла в угол комнаты, исчезнув из вида.
В наступившей тишине раздался тихий стук, и дверь в комнату бесшумно приоткрылась. Уже совершенно растерявшись, он с недоумением посмотрел на открывшийся проём – перед ним стояла маленькая рыжеволосая девочка в цветастом платьице, которая, слегка наклонив вбок свою головку, с улыбкой на пухлом личике, тоненьким, робким голоском спросила:
– Можно войти?
Чувствуя, что остатки разума уже окончательно оставляют его, человек не мог вымолвить ни одного слова, и только молча глядел на это улыбающееся невинное создание.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
Бийск 20.02.2024г.
Глава 4. Два Филиппа
Часть вторая
Глава 4.
– Ну, невысокий такой, толстенький, в коричневом пиджаке, рубашка светлая с галстуком. Потный от жары – постоянно лысину платком протирал. Да, ещё портфель очень объёмистый у него был.
Филипп от удивления широко открыл глаза:
– Алоизий Маркович?
Копарь пожал плечами:
– Может быть, я не знаю. Мне он не представлялся. У него всё в спешке происходило, будто торопится куда. Фокусник хренов.
– Фокусник?
Гость усмехнулся:
– Ага. И в портфеле у него, похоже лампа Алладина спрятана. Причём – зажжённая.
– Понятно. Как тебя зовут, напомни?
– Филипп Аркадьевич Селин. Мы с вами – тёзки, получается.
– Понятно. Ну и что он от тебя хотел, тёзка?
– Филипп Андреевич, всё это очень странно, но ваш приятель предложил мне свою помощь, хоть я его и впервые встретил.
Сёчин сморщился:
– Да никакой он мне не приятель. Я его до больницы всего-то один раз и встретил. Или это он тебе так сказал?
– Да нет же, он ничего такого не говорил. Я сам так решил. Аизий этот про вас много рассказывал, ну и точно знал, что вы в больницу попали, вот я и подумал.
Филипп немного поправил собеседника:
– Алоизий его зовут. И всё-таки, тёзка, ты меня зачем искал?
– Ну да, в общем, так – я в свободное время ищу сокровища, – тут он улыбнулся, – и планировал дальний поход в малоизученную местность. Собрался посетить городскую библиотеку, чтобы поискать какие-нибудь данные, и этот дядя меня прямо за руку на улице ухватил, и стал рассказывать про вас, что вы – писатель, и написали книжку как раз об этих местах. Вот я и пришёл уточнить – может у вас какие данные есть?
– Ты мне это уже говорил. И я тебе ещё раз отвечу – ничего подобного у меня нет! Ни про какие поиски сокровищ, ни про клады! Тебе, если хочется что-нибудь интересного почитать, то лучше иди куда шёл – в библиотеку, да найди там книжку Стивенсона, он лучше всех про это сочинил.
– Да нет же, всё не так! Вы меня перебиваете, а я пытаюсь всё точно передать. Алоизий уточнял – описание маршрута есть в вашем последнем романе.
Филипп осторожно вытащил свой писательский блокнот из-под подушки, и протянул гостю:
– На, смотри сам, если мне не веришь.
Копарь протянул руку, и осторожно, двумя пальцами взял рукопись. Глядя на него сквозь полусомкнутые веки, Сёчин усталым голосом проговорил:
– Сходил бы ты за медсестричкой, а? Кнопка эта не работает совсем. Её Машей зовут. А сам иди, почитай часика три где-нибудь, хорошо? Мне подремать нужно.
Филипп глянул на часы – стрелки показывали половину третьего. Кивнул:
– Отлично, я тогда попозже вернусь. Часов в шесть, хорошо?
– Давай.
– А в шесть тут пропустят?
Сёчин пожевал губами:
– Ну если ты внизу через вахту прошмыгнёшь, то я тут попробую с дежурной сестричкой договориться.
Спустившись на первый этаж, Филипп пристроился на один из трёхместных стульчиков ожидания, стоявших вдоль стен в обширном холле. Развернув блокнот, обвёл взглядом вокруг. Прямо напротив него высился аптечный киоск. Задержался глазами на некоторых товарах, и негромко, успокоено произнёс: «Вот как, понял», – и поднявшись, заспешил на остановку. Оказавшись в маршрутке, достал рассказ Сёчина, погрузился в чтение: