Ребенок Черного Лорда
Шрифт:
— Притворяешься хорошим?! — кричала женщина. — Не выйдет! Веди себя, как всегда. Пусть все знают, какой ты несносный. Не молчи, иначе…
Женщина вытянула руку и зло потрясла свертком. Силы резко закончились. Злость стала отступать. Раскаяние тонкой змейкой медленно вползало в мозг женщины. Она захотела попросить прощения, но Владыка всей своей черной душой возжелал свободы. Только Даяна взглянула на ребенка, как пеленка размоталась. В руке Даяна сжимала уголок байки, следя за недолгим страшным полетом.
«Послеродовая депрессия», — услышал в голове Владыка. Он понял, что такое оправдание придумает молодой адвокат Даяны. Слова из будущего
Глава 9. Кира
Кира была завидным экземпляром. Такой пополнить свою коллекцию захотели бы и Хозяин, и его прислужник. Алевтина Эдуардовна даже вспотела от счастья, когда узнала, какую пациентку скоро примут стены лучшего роддома на Мертвой улице.
Дама в бежевом брючном костюме величественно переступила порог роддома. Несмотря на девятый месяц беременности, Кира по-прежнему оставалась миниатюрной. Верный рацион и персональный тренер делали свое дело. Уверенная в себе женщина прошествовала за Алевтиной Эдуардовной на второй этаж. По пути Кире попадались нечесаные существа в помятой одежде и с такими же лицами. Дорогие духи новоприбывшей перебивали едкий запах безысходности и немытых тел.
Перед Кирой отворили белую дверь. Светлая комната выглядела ухоженной, впрочем, такой она и являлась. Большая двуспальная кровать, застеленная одеялом из натуральных тканей, располагалась справа. Ее изголовье примыкало к белоснежной стене. Над кроватью висела картина — желтые подсолнухи в стеклянной вазе. Рисунок незамысловатый, но Кире он понравился. От цветов веяло позитивом. Вода в вазе была чистой, как и жизнь Киры.
— Располагайтесь, — буквально пропела Алевтина.
Кира положила сумку в шкаф, спрятавшийся за входной дверью. Она спокойно опустилась на кровать и принялась наблюдать за врачом. Алевтина Эдуардовна размахивала руками, показывая пациентке, где она может помыться, как использовать пульт от телевизора и как включить кондиционер.
— Вот. Здесь холодная вода, если тут покрутить — горячая. Биде, унитаз. Все чистое. Я скоро зайду. Если что-то потребуется, сразу звоните мне.
Алевтина протянула Кире свой кнопочный телефон, на дисплее которого светился номер. Женщина стянула с плеча ремешок кожаной сумочки. Она достала красный блокнот и неторопливо перенесла в него цифры, перепроверив правильность написания комбинации.
Женщина выглядела настолько умиротворенной, что подсматривающий за ней Юрий расстроился. Вряд ли такая красотка нуждается в «помощи» простого практиканта. Но Юрий не терял надежды. Он рассчитывал на свое природное очарование и увесистый «болт». Он уже представлял, в каких позах сможет «помочь» пузатенькой, как за спиной кашлянули.
— Извините. Я могу пройти? — прозвучал поставленный голос седовласого мужчины. Он отодвинул Юрия плечом и шагнул навстречу женщине.
«Отец», — вспыхнуло в голове практиканта. «Нужно произвести на него впечатление, может дочка и раздобрится».
Только Юрий хотел спросить о самочувствии Киры, как ее «папаша» опустил руку на грудь женщины. Он ощупал скрытую за легкой блузкой выпирающую плоть. В следующую секунду его рот пожирал аккуратно накрашенные губки Киры.
В комнату вошла Алевтина. Она насупила брови и приоткрыла рот. Женщина была готова к словесной атаке, но, оценив, насколько
— Вы муж? — глупо спросила Алевтина.
— Да, — ответил мужчина, нехотя отрываясь от лобызания партнерши.
— На партнерские роды? — устало проговорила Алевтина Эдуардовна.
— Вы в своем уме? Роль мужчина — поселить ребенка в женщину, а не вытаскивать из нее.
— Вы могли просто посмотреть, — попыталась оправдаться женщина.
— Я похож на больного? — стал закипать мужчина, яростно сверкая зелено-желтыми глазами.
— Нет, — проговорила врач. Алевтина чувствовала себя глупым ребенком, которого ругают за то, что он описался. Ей хотелось испепелить этого потного толстого хама, но ссора с Кирой не входила в ее планы.
— Дорогая, ты уверена, что это лучший роддом? — иронично спросил престарелый агрессор. — Здесь одни тупицы!
— Знаете…, — только успела проговорить Алевтина.
— Знаете, — продолжил за нее мужчина. — Я могу пересмотреть свое мнение на ваш счет. Если вы докажете свой профессионализм, то можете рассчитывать на похвалу.
Мужчина потер большим пальцем руки указательный и средний пальцы, намекая на то, что похвала будет выражена не в словесной форме. Алевтина Эдуардовна не стала спорить. Она понимала, кто перед ней и чего ей может стоить словоблудие. Лишаться пригретого места она не собиралась.
— Простите, — прошептала Кира. Она достала из сумки зеркальце и салфетки. Женщина быстро поправила макияж, удалив часть помады, вылезшую за пределы контура. — Он у меня добрый. Понимаете, он просто волнуется. Это его первенец. И…
— Не надо извиняться. Я все понимаю, — примирительно ответила Алевтина. Желание удовлетворить запросы Киры было настолько велико, что никто не мог сбить Эдуардовну с намеченного пути.
Юрий сидел возле Оли и Лили, не обращая внимания на их болтовню. Он понимал, что девочки заигрывают, но отсутствие реакции на намеки было естественным — в стенах здания находилась женщина, которая волновала его куда больше, чем эти глупышки. Он так не хотел видеть, во что превращается промежность тоненькой, грудастой феи, что собирался откосить от участия в родах. Юрий мысленно вел разговор с Алевтиной Эдуардовной, как вдруг перед его стеклянными глазами проплыли сцены унижений. Нет! Он не должен оставлять Киру наедине с Алевтиной — внутри женщины слишком много злобы и секретов, разгадать которые Юрию пока не удалось.
Несмотря на природную тонкость — узкие лодыжки, изящные пальцы, стройные ноги, Кира имела весьма соблазнительные бедра. Из-за хороших природных данных роды проходили легко. Малыш не застревал, не наблюдалось расхождения костей таза. Алевтина Эдуардовна уже готовилась принять ребенка.
— Я здесь! — раздалось в кабинете. На самом деле голос звучал в голове, и слышал его только тот, к кому обращался Владыка. — Она нужна нам. И ребенок. Не упусти!
Сосредоточенная Алевтина Эдуардовна быстро переменилась в лице. Ее взгляд упал на инструмент, которым спустя секунду был сделан разрез.