Ребенок для плохого парня

Фрост Сосси

Это Лия бежала ко мне — что-то глубоко глупое для женщины в ее состоянии. Она уже плакала от гормонов. Это было хуже, чем фиаско с закончившейся банкой арахисового масла.

— Джек, с тобой все в порядке? — ее голос дрогнул.

Ее не должно было быть на поле, но никто не двинулся. Она взяла меня за руку, ее глаза были полны слез. Черт возьми. Она была очень расстроена. Искренне беспокоилась за меня.

Моя грудь напряглась. Я не мог смириться с этой мыслью, желая оторвать себе ногу. Я ненавидел то,

что не мог успокоить ее, даже корчась от боли.

— Со мной все будет хорошо, — солгал я. Мое колено выглядело так, будто мяч по софтболу. — Мне просто нужно встать.

— Почему ты не садишься на носилки?

О, она была милой, когда изучала футбол достаточно, чтобы сделать заявление для прессы. Я позвал своих ребят, чтобы они помогли мне встать на ноги. Тренеры протестовали. Я их проигнорировал. Брайон и кто-то еще помогут мне дойти до раздевалки. Мне не нужны были носилки.

— Джек, — Лия посмотрела на меня. Я не привык к женскому голосу на поле, не говоря уже о ее прекрасном шепоте. — Слушай тренеров. Садись на носилки.

— Кисс, убирайся с поля.

— Я собираюсь поехать с тобой! Просто прокатимся.

— Это не просто поездка, — я смотрел на нее, огрызаясь на женщину, которая не заслуживала моего гнева. — Это носилки. Ты ничего не понимаешь.

— Тогда расскажи мне. Пожалуйста.

Хорошо. Просто и понятно. Ее любимый язык.

— Ты попадаешь на носилки, только если это травма сезона, — боль сломала мой голос. Страх забрал остальное. — Я просто испортил свои шансы сыграть в этом году.

Глава 18

Лия

Джека беспокоило, что будет после его вывиха колена. Это украло его жизненную цель.

Мне было больно видеть его расстроенным, разочарованным и запаниковавшим. Я даже не могла ничем помочь.

Я никогда не чувствовала себя более беспомощной, чем, наблюдая, когда его товарищи по команде уносили его с поля. Боль захлестнула его, когда он добрался до раздевалки. Он лежал на смотровом столе, руки прикрывали его лицо во время осмотра.

И что испугало меня больше всего?

Он не сопротивлялся, когда его немедленно отправили в больницу.

К счастью, он перенес только растяжение связок. К сожалению, это заставило его пользоваться костылями вне поля и всю остальную часть тренировочного лагеря.

Не лучший способ начать сезон.

Но он все еще надрывал задницу, даже когда мы с докторами говорили ему успокоиться. Он не мог выполнять упражнения, но он тренировал верхнюю часть тела в тренажерном зале, изучал тактику и помогал предложениями игры на тренировке, чтобы помочь команде.

Джек был полон сюрпризов.

Его машина въехала в гараж, но ему потребовалось больше времени, чтобы войти в дом. Я стояла на кухне,

пока он шел, прихрамывая. Он устремился в кабинет, но, поднявшись всего на одну ступеньку, сдался. Его пальцы вцепились в перила, и я бросилась в его сторону, чтобы помочь, прежде чем он сделал бы что-то глупое.

— Могу я тебе что-нибудь принести? — я указала на холодильник. — Я приготовила ужин… но ребенку сегодня не понравился запах курицы. Я могу разогреть для тебя ее в духовке. Она будет готова минут через двадцать. Могу я предложить тебе что-нибудь более удобное, чем костюм? Тренировочные штаны подойдут?

Джек сжал свои губы. Его спортивная сумка опустилась у его ног.

— Я не ношу треники, пока не заболею. Я не болен. Я найду свои спортивные вещи.

Я сделала шаг навстречу к нему, прижав руки к его груди. Я не была с ним на уровне глаз, даже близко. И я даже близко не была напугана, особенно с моим животиком, достаточно округлившимся, чтобы быть заметным под майкой, но он услышит меня. Я заставлю его.

— Джек Карсон, иди, сядь на диван и отдохни.

— Я не в настроении отдыхать.

— Прошла всего неделя. Нельзя торопить выздоровление. Перестань хандрить, сядь и согни колено.

Глаза Джека сузились. Никогда не думала, что буду скучать по его снисходительной улыбке. Этим вопящим гневом был не он. Угрюмый, раздражительный, обескураженный мужчина не был тем, кто мог очаровать шепотом и порадовать поцелуем.

Это была не просто травма, это было все. Тренерский штаб играет с ним. Средства массовой информации. Боль.

Я.

Как я могу вернуть его?

Он попытался проскочить мимо.

— Я должен выполнить некоторую основную работу.

— У тебя сейчас не получится это сделать.

— Я должен… Кисс, — его слова были слишком резкими. Он извинился. — Послушай, команда зависит от меня. Им нужно, чтобы я был здоров. Я должен продолжать тренироваться независимо от того могу или…

Он говорил с болью в голосе, и выражение его лица исказилось.

Господи, он чувствовал за собой вину.

Джек чувствовал за собой вину, что пострадал.

И все обвиняли его в эгоизме. Включая меня. Насколько я ошибалась насчет этого человека?

Я провела руками по его лицу, касаясь его окаменевшей линии челюсти и его щек. Ничто на Джеке никогда не было мягким — ни его тело, никогда его член, но на этот раз, я видела что-то, что было.

Его сердце.

Я приласкала его, заставляя эти глубокие, стальные голубые глаза смотреть на меня.

— Джек, с тобой все будет хорошо. Береги эту ногу, чтобы вернуться в команду…

— Я скучаю по лагерю. Я пропускаю предсезонные игры.

— Но ты будешь готов к обычному сезону. С первой же игры начнешь свою работу. Обещаю. Тебе просто нужно расслабиться.