Ребёнок магната. Не.Разлучные
Шрифт:
— Так почему не розовый? Девочка же, — недоумевает Ян. Тянется к каталогу, но я не позволяю ему забрать. И тогда он обнимает меня за талию. — Вчера УЗИ подтвердило.
Вспоминаю трепетные минуты, когда мы вдвоем вглядывались в черно-серые разводы на мониторе. И голос врача: «Девочка».
Вздыхаю судорожно, но тут же возвращаюсь к теме нашего спора.
— Не хочу. Можно ведь выбрать нейтральные цвета? Салатовый, он работоспособность, говорят, повышает. Или фиолетовый, — барабаню пальчиком по страницам.
— Как решишь, ёжик, —
— Скучно, когда ты такой добрый, — игриво закусываю губу, а потом в щеку Яна целую. — Но спасибо.
— Надо начинать няню искать. А то у Марка там такая многоступенчатая проверка, боюсь, не успеем до родов определиться, — задумчиво тянет.
Месяц назад мы вернулись в родовой особняк Левицких. Наша семья теперь в безопасности. Журналисты нашли новый объект преследования (не исключено, что именно Шторм им «косточку» и кинул), а нас оставили в покое.
Дядю Алекса выслали в Канаду — и там судят.
Что касается тети… Она стала совсем невменяемой. Александра будто застряла в прошлом, а на допросах обвиняла во всех своих бедах Амалию. И утверждала, что хотела избавиться именно от ее, а не от моей беременности.
Подумав, Ян определил тетку на лечение в один из специализированных санаториев закрытого типа. За ней там ухаживают и тщательно следят.
Виктория осталась одна — и Левицкий взял заботы о ней на себя. Отправил учиться в Германию, снял квартиру. Но деньги Викки выделяет в зависимости от ее успехов в учебе. Воспитывает кузину.
И хоть мы теперь можем выдохнуть и жить спокойно, я все равно опасаюсь впускать в наш дом посторонних людей.
— Не нужна нам няня, — бурчу я. — Никого к детям не подпущу. Сама справлюсь.
— Тяжело тебе будет. Еще и учеба, — уговаривает Ян.
— Я ведь заочно. Первую сессию сдала же, хотя ты тоже в меня не верил, — прищуриваюсь ехидно.
— Верил, ёжик, — ловит пальцами мой подбородок, притягивает и целует меня в губы.
Но в комнату опять влетает Дан, теперь уже со своей любимой подушкой, и мы отстраняемся друг от друга.
— Скажи лучше, ты на место Эда нашел доктора? — бросаю как бы невзначай.
Эд уволился, как только Адаму перестала угрожать опасность, а я перешла под опеку Яна. Роль дока в особняке была исполнена. И хоть я не хотела прощаться с Айболитом, но понимала: так будет лучше. Нельзя его вечно держать рядом. Тем более, если учесть их напряженные отношения с Яном.
— В процессе. Пашкевич предложил кандидатуру, но Марк сейчас всю биографию его проверяет.
— Доволен, что Эд уехал, да? — не могу не поддеть ревнивца.
— Если скажу «нет», то это будет ложью. А я не хочу тебе больше врать, — улыбается Левицкий. — Эд все равно не смог бы ужиться со мной под одной крышей. И это взаимно. Тем более ему Анну завоевывать и замуж звать.
— А он собирается? — округляю глаза.
Эд все чаще общался
— Если не дурак, то соберется. Мы разговаривали с Анной о прошлом и об Эде. Она ошибку сделала, как и я в свое время, — отводит взгляд. Не хочет в подробности вдаваться, чтобы меня не ранить. — Шарлатана этого она любила всегда. Так что теперь их второй шанс.
— Надеюсь, у них все получится, — выдыхаю я, и слезы подступают к глазам. С беременностью я стала слишком сентиментальной.
Настроение взлетает высокой волной, когда ко мне приближается Дан. И обнимает, будто утешить хочет. А после — показывает продолговатую бархатную коробочку. Улыбается при этом загадочно.
— Ой, что это? — взмахиваю ресницами. И оглядываюсь на Левицкого.
— Дан, ну, рано ты, — бурчит Ян и привстает.
— Па! — спорит малыш и коробку мне отдает.
— Мы с Даниэлем хотим сделать тебе предложение, — заявляет Левицкий и заметно нервничает при этом. — Даже два. Раз уж шустрый сынишка меня опередил, то… — кивает на подарок Дана, — …открывай сначала это.
Пальцы приятно скользят по мягкому бархату, пока я поднимаю крышечку, а взгляд впивается в золотой браслет с изящной пластиной. Беру его в руки, поглаживаю металл и вчитываюсь в гравировку.
— Мама Мика? — повторяю вслух и всхлипываю. Последние остатки здравого смысла разбиваются об эмоции. Чувства захлестывают меня, и я даю волю слезам.
— Дан предлагает тебе стать его мамой, — торжественно объявляет Ян.
— Ма, — подтверждает малыш и усаживается рядом.
— А… — сглатываю комок в горле. — Можно?
— Да, развод оформлен. Сейчас Анна подписывает все необходимые бумаги, как мы и договаривались, — деловым тоном сообщает Ян. Но я чувствую, как он напряжен. — Ориентировочно через неделю-две можешь подавать документы на усыновление.
— Правда? — бережно Дана к себе прижимаю, будто его забрать могут.
— Конечно, ёжик. Ты для Даниэля настоящая мама. И всегда ею была, — Ян помогает мне надеть браслет на запястье.
— Ма-ма Ми-ка, — ковыряет малыш пальчиками золотую пластину.
Не обронив ни слова, Ян берет мою руку. И через секунду на безымянном пальце поблескивает помолвочное кольцо.
— А вот и мое предложение, — хрипло выдыхает Левицкий. — Выйдешь за меня?
В ответ могу лишь головой лихорадочно махать. И плакать. От радости.
— Я так счастлива, — признаюсь тихо. — Никогда ничего подобного не чувствовала.
— Теперь все будет так, как ты захочешь. Обещаю, — касается моих влажных щек ладонью. Целует, собирая слезы губами.
Невольно уношусь мыслями в Россию. К сестре и близнецам. Дана тоже беременна. И я не против была бы встретиться, обсудить «мамские штучки» или просто поговорить ни о чем.