Ребенок на заказ, или Признания акушерки
Шрифт:
Клив одной рукой подбросил соску высоко в воздух и поймал ее другой.
– Пойдем в парк, – сказал он, вставая.
Да, в парк! Мы провели там много вечеров. Там мы впервые занялись сексом, в ночь перед тем, как он бросил меня. Меня всегда тревожило, что есть какая-то связь между этими двумя вещами: сексом и разрывом.
– Это круто. – Дженни тоже встала.
– Я вас догоню, – сказал он, выходя в коридор. Я догадалась, что он хотел зайти в туалет. Перед тем как спуститься, я схватила Дженни за руку.
– Ты не могла бы остаться дома, Джен? – спросила
Она удивилась, но только на мгновение.
– Нет проблем, – заверила она. – В любом случае, я паршиво себя чувствую. Скажи ему, что мама попросила меня помочь.
– Ты лучше всех, – сказала я, обнимая ее.
– Только, – она наморщила нос, – смотри, не страдай.
Я уже спустилась до середины лестницы.
– Не буду, – улыбнулась я. Мысль о страданиях мне и в голову не приходила.
Я ждала его на газоне и увидела, как он идет по дорожке. Он вышел с черного хода, вероятно, желая избежать людей в гостиной.
– Дженни нужно помочь матери, – сказала я, когда он подошел поближе.
– Отлично, – кивнул он, но я поняла, что он хотел сказать «жаль», а не «вот здорово». Мы направились в парк, пересекая потоки света от уличных фонарей. – Хотя лучше бы Дженни была с нами, – сказала он минуту спустя.
– Почему?
– Просто… нам не нужно оставаться с тобой наедине.
– Ты думаешь, нам нужна дуэнья? – засмеялась я.
– Вообще говоря, да. Особенно, когда ты выглядишь как сегодня.
О боже!
– Спасибо, – сказала я.
– Серьезно. Я смотрел на тебя сегодня и думал, каким же болваном я был, порывая с тобой.
Уж не хочет ли он снова сойтись? Я чуть было не спросила его открытым текстом. Но побоялась спугнуть удачу.
– Да, – сказала я. – Что правда, то правда.
– И тем не менее, это было правильно, Грейс, – договорил он. – Я хочу сказать, что сегодня ты выглядишь потрясающе, но я бы только сделал тебе хуже, если бы мы снова сошлись. Я в трех часах езды отсюда, и я хотел встречаться с другими людьми, не чувствуя себя при этом виноватым.
– С другими девушками, ты хочешь сказать. – У нас уже был разговор на эту тему.
– С девушками. С парнями. С новыми людьми. – Он сунул руки в карманы. – Мне нужно сейчас быть свободным.
– Мне все это известно, – сказала я. – Не будем об этом говорить. – Разговор об этом только напоминал, как мне было обидно, когда мы обсуждали эту тему впервые. – Я все понимаю. Нет необходимости снова к этому возвращаться.
– Хорошо, – согласился он. Пару минут мы оба молчали. Мы дошли до входа в парк и, как на автопилоте, направились к игровой площадке. Мне, честно говоря, было трудно придумать тему для разговора, чтобы это не имело отношения к возобновлению наших отношений. До того, как мы расстались, я легко болтала с ним о чем угодно, а теперь я не могла сказать ему ничего, чтобы не расплакаться.
Он сел на качели, и я, сняв туфли, села на соседние.
– Мне все равно, какое между нами расстояние, – не удержалась я.
– Грейс, – сказал он, – не начинай сначала.
– Ты
– Послушай, – сказал он. – Кто знает, что может случиться в будущем. Но сейчас нам нужно познакомиться со всем остальным миром. Нам обоим. Пока мы не узнаем многих других людей, как мы может угадать, кто нам подходит больше?
Я читала между строк. «Я хочу тебя, но я должен иметь возможность общаться с другими девушками, чтобы быть уверенным, нужно ли к тебе возвращаться».
Мы не качались. Мы просто держались за цепи, слегка отталкиваясь от песочницы под нашими ногами. Я больше не могла выносить расстояния между нами. Я встала и подошла к нему. Я умела это делать. Я знала, как изменить все меньше чем за минуту. Я ухватилась за цепи поверх его рук и наклонилась, чтобы поцеловать его. Он не сопротивлялся. Я знала, что он не будет сопротивляться. Когда я, наконец, оторвалась от его губ, то наклонилась и сквозь брюки коснулась твердой выпуклости между его ног. Он поймал мою руку, скорее чтобы удержать ее на месте, чем отбросить. Но я отступила на шаг, задрала платье и засунула большой палец под резинку моих трусиков.
– Грейси, не надо, – сказал он, но он не это хотел сказать, и, когда я вскарабкалась на качели – на него, – он так же, как и я, забыл обо всем на свете.
38
Грейс
– Я не хочу идти сегодня в церковь, – сказала я матери за завтраком на следующее утро после вечеринки. Во всяком случае, она завтракала. Овсянка и бананы. Я была слишком взвинчена, чтобы съесть тост, лежавший на моей тарелке.
– Пойдем со мной, детка, – попросила она. – Я сегодня солирую. – Она уже оделась для похода в церковь – бежевые брюки, белая блузка, синий жакет и шарф в бело-синюю клетку на шее. Я была еще в пижамных штанах и футболке.
– Я, правда, устала, – сказала я. – Я хочу остаться дома, ладно?
Она выглядела разочарованной – может быть, даже обиженной. Но я не хотела идти в церковь. Я терпеть не могла стоять после службы и разговаривать с людьми. Для мамы, конечно, это был самый любимый момент. Единственное, что меня с этим примиряло, это присутствие Дженни. Я была уверена, что на этот раз она останется дома, потому что она болела, и к тому же мне было необходимо дождаться звонка Клива. Я хотела пообщаться с ним до его отъезда. Хотя это был и трехдневный уик-энд, его приятелю нужно было уехать сегодня вечером, а у Клива не было другой возможности вернуться.
Вчера поздно вечером я позвонила Дженни, чтобы рассказать ей, как у нас все чудесно получилось.
– Вы снова сошлись? – спросила она. У нее был такой хриплый голос, что я с трудом разобрала, что она говорит.
– До этого у нас не дошло, – сказала я. Вчера вечером нужно было действовать, а не разговаривать. Отщипнув кусочек тоста, я улыбнулась. Я вспомнила слова, которые мать сказала мне пару недель назад. «Ты должна действовать». Ну вот, мама, я так и поступила, и ты оказалась права.