Ребёнок от босса. Научи меня любить
Шрифт:
– В общем, с половой жизнью пока придётся повременить, – снова возвращается к карте. – Как минимум до тех пор, пока не снимем тонус. Я могу сама поговорить с Глебом Викторовичем и всё ему объяснить, если…
– Нет, – поспешно перебиваю. – Не нужно, я сама… всё ему объясню.
Забираю из рук Тамары Петровны медицинскую карту, убираю её в сумку и вешаю ремешок себе на плечо.
Да уж… представляю, какое у моего репродуктолога сложилось мнение о Воронцове, если она считает, что я побоюсь сама рассказать ему о временном воздержании. Как ни странно, эта мысль немного
– Ну вот и прекрасно, – Тамара Петровна, очевидно, удовлетворённая моей реакцией, тоже начинает улыбаться. – Значит, побольше гуляем, поменьше нервничаем, правильно питаемся и пьём витамины. И до встречи через две недели.
– Как через две? А почему так скоро? У нас же раз в месяц с вами приёмы всегда были…
– Ну, дорогуша моя, а как вы хотели? – разводит руками. – Срок у вас увеличивается, дети растут. Чем ближе к родам, тем чаще мы с вами будем видеться. Это обычная практика.
– Хорошо, я всё поняла, Тамара Петровна. До свидания.
Попрощавшись с врачом, сразу заказываю такси через приложение, и к тому моменту, как я выхожу из клиники, оно уже ждёт меня неподалёку от автобусной остановки.
Из-за поставленного тонуса чувствую себя немного подавленной. Тамара Петровна сказала, что на данный момент волноваться не о чем, но я никак не могу избавиться от мысли, что это моя вина.
Нет, я не перегружаю себя. Да я вообще сейчас практически ничего не делаю. Разве что ужины Глебу готовлю… На работу Воронцов меня в итоге так и не пустил. Я за всё время появлялась там всего несколько раз на пару-тройку часов. И на данный момент я действительно в основном то и делаю, что отдыхаю. Только…
Только после нашей с Глебом поездки в загородный комплекс я всё никак не могу избавиться от чувства нервозности.
Всё из-за проклятой вывески на торце ресторана…
"Вы обладаете властью, если другие думают, что вы обладаете властью”
Любимая цитата моего бывшего мужа…
У Рената в Москве была сеть крупных гостиниц, и в холле каждой из них висела эта надпись. Она сопровождала меня повсюду на протяжении всего периода нашего брака…
Та же самая надпись красовалась на стене в его кабинете. И в нашей спальне, прямо напротив постели. Когда Ренат ставил меня на колени и насиловал, эта проклятая цитата была единственным на что я смотрела…
"Вы обладаете властью, если другие думают, что вы обладаете властью”
По сути, в нашем браке с бывшим мужем всё было именно так – он имел надо мной власть, потому что я сама позволила этому произойти. Сама сказала “да” в ЗАГСе, сама поставила подпись в свидетельстве о регистрации брака.
Вот такой выбор без выбора…
От воспоминаний о своём прошлом по коже снова начинает гулять холод, который мне словно под рёбра пробирается. Кажется, я даже чувствую, как у меня леденеют лёгкие. И сердце по привычке начинает барабанить в истерическом припадке.
Закрываю глаза и медленно выдыхаю. Сжимаю до скрипа ремешок своей сумки и медленно считаю от десяти в обратном направлении.
Надо
Я боюсь, что эта безотчётная паника, которая снова поселилась во мне, после того, как я увидела ту злосчастную цитату в загородном комплексе, могла спровоцировать тонус.
Наверно, пора признать, что я не в состоянии справиться с этим страхом в одиночку… Обещала, себе, что справлюсь, но не смогла. Хотела быть сильной, но очевидно у меня не выходит. Но что я действительно могу сделать, так это не позволить прошлому испортить моё настоящее и будущее. Не позволить ему хоть как-то повлиять на мою беременность и здоровье моих детей. Этого я себе никогда не смогу простить.
Глеб ведь давно уже начал догадываться, что со мной что-то не так. А во время нашего первого секса, я уверена, что он понял, что оргазма я прежде никогда не испытывала. Думаю, пришло время рассказать ему всю правду. Может, если я не буду больше держать свои страхи в себе и найду в себе силы проговорить их с Глебом, мне станет легче…
Телефон в кармане пальто вибрирует. Оторвавшись от окна, смотрю на экран смартфона на котором высвечивается номер Воронцова.
– Почему не звонишь? – на том конце провода раздаётся его низкий, немного грубоватый голос.
– Ну у тебя же было совещание. Я не хотела отвлекать.
– Ты не отвлекаешь, Инна. Я же просил, позвони, как только выйдешь от врача, это что так сложно сделать?
– Прекрати раздражаться.
– Я не раздражаюсь, я за тебя волнуюсь! – замолкает, и даже не видя его лица я чётко представляю как он сейчас закрыл глаза и медленно выдыхает, чтобы не распсиховаться. – Ладно, что гинекологичка сказала? Всё порядке?
– Всё… хорошо, – отвечаю уклончиво, упираясь лбом в холодное стекло. Не хочу сейчас говорить о тонусе. Во-первых, там нет ничего критичного, а во-вторых, не хочу о таких вещах рассказывать по телефону. – Глеб, а… ты во сколько сегодня домой придёшь?
Тут же напрягаюсь. Хочу поговорить с ним сегодня вечером. Не хочу тянуть, снова себя накручивать. Правда… я немного волнуюсь, как Глеб воспримет такую информацию. Он ведь даже не знает, что я была замужем…
Но тогда тем более лучше рассказать как можно быстрее. Иначе помимо проклятой цитаты я буду нервничать ещё и от неизвестности.
– Инн, я сегодня домой не приеду.
– В смысле? – тут же напрягаюсь. – Что значит не приедешь? Снова в загородный комплекс надо?
– Нет. Да, бл*ять, – чертыхается. – Мне сейчас клиенты звонили московские, которые у нас заказывали оформление дочернего предприятия в Питере. Их юрист что-то зафаршмачил в договоре, нужно срочно лететь в Москву переоформлять документы. Борцов с женой и ребёнком в Рязань уехали, так что лететь придётся мне.