Ребенок от убийцы брата
Шрифт:
А я, только вернувшись в свою прежнюю жизнь, я поняла, что потеряла, согласившись на его предложение. Сохранила сына, но потеряла себя.
Валеева, судя по всему, всё устраивало — он вообще в рекордные короткие сроки влился в нашу с Ромкой семью и теперь уже именно он был её главой. А я так— превратилась в домохозяйку по уговору и удобную жену под боком.
Которая обслужит по всем фронтам, да ещё и послушно молчит. Красота!!!
— Ксан? — Рафаэль, поймав мой взгляд, нахмурился и тихо спросил. — Ты плохо себя чувствуешь? Хочешь отметить
Осознав, что всё это время я стою посередине коридора с полотенцем в руках, я замотала головой.
— Нет, прости, всё хорошо.
— Ты уверена? — поинтересовался Валеев. И тут же по-хозяйски положил руку мне на живот. — Если хочешь, я могу съездить за тестами.
— Дело не в этом! — воскликнула я, отскочив от Рафаэля. Он поднял на меня взгляд, который мне совершенно не понравился — тяжелый, злой взгляд.
— Надеюсь, — прицедил он сквозь зубы. — Но если ты ошибаешься, надеюсь, ты не станешь дурить.
Я не поняла, что имел в виду Валеев, и не успела его спросить об этом, потому что в коридоре появился Ромка.
«Мам, пап, а можно я бабушке в джинсах поеду?» — он покосился на Рафаэля. — «Или мне надо надеть что-то нарядное?»
«Джинсы будут в самый раз, сынок», — ответил Рафаэль, присев перед Ромкой на колени. Он, видимо, тоже почувствовал какой-то странный настрой нашего ребенка. — «Ром, ты что, не хочешь познакомиться с бабушкой?»
«Хочу», — шмыгнул носом наш сын. — «У меня нету ни бабушки, ни дедушки».
«У тебя есть бабушка», — возразил Валеев. — «Моя мама».
«А вдруг…» — Ромка шмыгнул носом. — «А вдруг я ей не понравлюсь?»
В коридоре повисла тяжелая тишина.
Вот же ж! Я из кожи лезла все эти годы, чтобы мой ребенок не чувствовал себя ущербным. Подумаешь, не слышит — ерунда. Сколько миллионов взрослых здоровых людей, которые могут слышать, но при этом не слушают, а понимают в услышанном и того меньше — куда меньше, чем даже мой семилетний глухой ребенок.
«Ром, да ты что?» — Присев рядом с Валеевым, я покачала головой. — «Почему ты вообще о таком подумал?»
Ромка снова шмыгнул носом.
«Мама, мне очень, очень хочется иметь бабушку», — медленно протянул мой ребенок.
И до меня только в тот момент дошло, почему он так себя странно ведет: до этого момента любовь родных для Ромки была чем-то безусловным. Есть она, и есть — а на всё остальное можно не обращать никакого внимания. Но мама родного отца, родная бабушка — другое дело.
«Ромка…» — жалостливо протянула я.
«Почему ты думаешь бабушке не понравится самый лучший мальчик в мире?» — спросил Валеев, прищурившись. — «Надеюсь, ты не придумал какой-нибудь прикол, чтобы напугать бабушку, а? Ну-ка показывай карманы»
Ромка моргнул и хихикнул.
«Папа!»
«Что — папа?» — притворно возмутился Валеев. — «Говорю же: показывай карманы. Поди, змею обманку куда-нибудь положил, да?
Ромка прищурился.
«А можно, папа?»
«Нет, конечно же», — замахал руками Валеев. — «Ты что, хочешь,
«А если…»
«Никаких если!», — авторитарно перебил нашего ребенка Рафаэль. — «И вообще, где твоя шапка?»
Инцидент был улажен. Ромка вновь вернулся к прежней уверенности в себе, превратившись в счастливого, довольного жизнью ребенка.
Я не могла не отметить то, с какой быстротой Валеев нашёл решение. И какое решение…
Повинуясь минутному порыву, я поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать сначала мужа, а затем, чуть нагнувшись, своё уже как ни в чем не бывало хихикающее чадо.
«Ладно», — разулыбался Валеев. — «Давайте уже одеваться. А то опоздаем».
Глава 30
Оксана
В гости к свекрови я ехала неохотно. И дело даже не в тех мыслях, что не отпускали меня уже несколько дней. Я чувствовала себя отвратительно, но даже осознание того, что ты для мужа пустое место не так вымораживало, как предстоящая встреча с матерью Рафаэля.
Может быть, потому, что к тем мыслям я привыкла — они не первый день отравляли моё существование. А вот страх встретиться со свекровью оказался чем-то новым и непривычным для меня.
Я вспомнила, как Лейсян изредка фыркала, вспоминая семью Рафаэля. Но причин, по которым девушка моего брата это делала, я не запомнила. Ещё бы, мне тогда было не до этого — я просто боролась за существование.
А вдруг там было что-то важное? В голову лезли всякие глупости: почему Валеев оказался не женат до таких лет — вдруг все девушки сбегали после встреч с его матерью, ведь кому хочется заводить семью, когда мать будущего мужа против.
А ещё национальность… Я ведь не татарка — вдруг матери Рафаэля это тоже важно. Вдруг она мечтала женить его на какой-нибудь милой татарочке, а тут появлюсь я — да ещё и с внебрачным ребенком в охапку. Она может подумать, что я гулящая…
Я скрипнула зубами.
Пусть думает про меня всё, что хочет. Главное — чтобы она полюбила моего ребенка и стала ему отличной бабушкой. А всё остальное я переживу.
Рафаэль
Я не ожидал, что Оксана настолько сильно разнервничается.
Она в последнее время и так ходила немного смурная — поэтому я тупо проморгал её панику. Хотя, нет, вру… Я проморгал, потому что хотел этого: она игнорила мои чувства и потребности, а я проигнорил её.
Блин… погано.
Не ожидал от себя такого: ещё не хватало мне воевать с собственной бабой. Оксанка… ну какой из неё боец? Сидит рядом, трясётся… а глаза большие — большущие, я бы даже сказал. И лицо бледное.
А вдруг она бледная не по этой причине? Вдруг та ночь все же дала свои плоды… точнее, пока ростки? Я думал об этом с удовольствием. Нет, я услышал свою девочку и не собирался специально делать её беременной. Но если она понесла… два ребенка всяко лучше, чем один.