Ребенок от убийцы брата
Шрифт:
— Кому? — я не сразу поняла, кого он имеет в виду. — Лейсян?
Рафаэль кивнул.
— Зачем?
— За вас, — тряхнув головой, он пояснил. — Чтобы побыстрей решить все вопросы с Ромкиными документами.
— Значит, дело того стоило?
— Да, но… кабы был в курсе — просто в порошок бы стёр. Я не знал, что инсульт у матери случился из-за этой стервы.
Я кивнула. И даже попыталась сказать что-то подходящее моменту. Но мысли упорно возвращались к моим родителям. В отличие от Розы Ренатовны, мои родители потеряли своего
А в довершении всего, я вышла замуж за его убийцу и теперь должна делать вид, будто моих родителей и брата никогда не существовало — я их не знаю, я не знаю Лейсян и вообще — я всего лишь бывшая подружка замечательного, невинно отсидевшего, Валеева.
Господи, как же тошно!!!
Я прислонилась головой к окну и закрыла глаза, стараясь хотя бы на несколько минут выкинуть всё из головы. Как назло, почему-то вспоминались мелкие детали нашего путешествия с Розой Ренатовной. Как они с Галией упорно называли сына и брата Рафиком… женщины точно знали, что я среагирую на имя Рафаэль— вот и остереглись.
А я сама дала своей свекрови свой номер телефона. Сама подписала себе приговор. Балдааа!
— Оксан, что, тошнит? — обеспокоенно, но с плохо скрываемой радостью, поинтересовался Валеев.
— Нет, покачала я головой. — Просто устала.
Глава 31
Оксана
Рафаэль вернулся домой, когда я уже раскладывала диван и стелила постельное бельё на ночь. Ромка в этот момент плавал в ванной, запуская корабль на батарейках. — Подарок от бабушки.
Нисколько не стесняясь моего присутствия, Валеев переоделся прямо при мне, и, бухнувшись на только что постеленный диван, с любопытством спросил:
— Кстати, а какое имя ты собиралась дать девочке? — К Валееву явно вернулось его прекрасное расположение духа. Правда, я не очень поняла, что он имеет в виду.
— Ну, ты сказала, что для мальчика ты выбрала Руслан, потому что оно общее: и татарское, и русское, — поймав мой недоуменный взгляд, пояснил Валеев. — А для девочки имя было?
Я кивнула.
— Какое?
Отведя взгляд в сторону (до последнего надеялась, что он не спросит), я честно протянула:
— Лилия.
Ну да… просто так совпало: Роза и Лилия. Простое совпадение — всякое бывает.
Но Валеева это проняло.
Повалив меня на кровать, он моментом оказался на мне — придавливая моё тело к дивану.
— А ты точно уверена, что не хочешь поработать надо девочкой прямо сейчас? — спросил Рафаэль, используя свою руку словно щуп… для непристойных манипуляций.
— Рафаэль! — я начала брыкаться, пытаясь выбраться из его захвата.
— Ну хотя бы давай попрактикуемся, — продолжал настаивать на своём этот мужлан, мурлыкая, словно огромный кот — дикий, невоспитанный кот.
— Рафаэль! —
— Ромка в ванной, и он точно не покажет оттуда носа ближайшие полчаса, — пытаясь поймать своими губами мои, весело протянул Валеев. — Ксанка, ну давай по быстрому, а?
Меня на мгновение охватила полная беспомощность. Прямо здесь, прямо сейчас… в этой нашей общей комнате?
Не знаю, что Валеев увидел в моих глазах, только он тут же откатился в сторону и зло прошипел.
— Хрен с тобой. Не сейчас — значит, завтра. Отвезём Ромку в школу, а сами поедем в гостиницу.
— Зачем? — брякнула я, не подумав.
— За надом, — рявкнул Валеев, и, покосившись на меня, рявкнул ещё жестче. — Вырез поправь! Чтобы не завлекало… Иначе ведь не удержусь.
Вот и поговорили.
Надо рассказать, как я ту ночь спала? Да не спала считай… Утром проснулась вся разбитая, измученная, с прекрасными темными кругами не только под, а вообще вокруг глаз. Красотаа….
Валеева мой внешний вид тоже не обрадовал — впихнув в себя овсянку (по крайней мере, это так выглядело — кашу он не ел, а как будто заглатывал через не хочу) и буркнув короткое «спасибо за завтрак» — выскочил с Ромкой на улицу.
Несмотря на то, что я терпеть не могла ссор, я тоже сделала лицо кирпичом, будто всё идет как надо.
Потому что… достало!
Да, я сама знаю — я согласилась выйти за него замуж … по-настоящему выйти. И должна была держать своё слово. Только как? Каким способом, какими силами, если меня — Кукушкину Оксану Александровну, как будто стерли с лица земли.
Я ведь теперь, по милости Валеева, никогда даже не смогу без вранья уехать навестить могилы своих родных. Он, видите ли, не хотел волновать свою маму… Я вообще всех лишилась: брата, матери, отца — а сейчас ещё должна была лишиться своей воли, своего голоса только ради блажи Валеева. Всё для его удовлетворения.
А я? Где я сама? И вообще, куда катится моя жизнь?
Что я делаю — строю личное счастье на костях своих родных?
Не знаю, как одно перешло в другое, но эта мысль как будто засела в моей голове. Я чувствовала себя ужасно от осознавания того, что мне начинала нравиться моя новая жизнь: с Рафаэлем, его матерью и сестрой… и дом его мне понравился, и даже близость!
Только всё это было краденое, если не сказать хуже. Недаром мне в ту ночь брат приснился — ой, не даром…
Я чувствовала себя отвратительно… всю неделю вяло паковала вещи, делала с Ромкой уроки — и ревела белугой в подушку. Да так, что Валеев не выдерживал — вставал и тихо хлопая дверью, уходил куда-то в ночь… а я ревела ещё сильнее.
Не скажу, что он не старался это как-то исправить — старался. Рафаэль привозил готовую еду из ресторана — хотя я ведь уже не работала, вполне могла приготовить что-то сама; периодически вытаскивал меня на свежий воздух. И вообще — был милым.