Ребус. Расшифровка
Шрифт:
– Отец родной! Благодетель!! Дай бог тебе счастья, здоровья, финансового благополучия и успехов в личной жизни.
– Нестеров!
– А?
– Пошел ты, знаешь куда?
– Знаю. Понял. Отключаюсь. Исчезаю. Но при этом все же смею надеяться на скорую встречу…
Через пару минут «грузчиков» подобрал знакомый им по прежним авантюрным делам Николай. Официально он занимал должность начальника департамента информационных технологий финансовой корпорации «Российский слиток», а неофициально являлся доверенным лицом господина Ладонина в широких вопросах промышленного шпионажа и узких задачах «компьютерной
– О, какие люди! Сколько бит, сколько мегабайт!! – согласно неписаному уставу корпорации, друзья Ладонина автоматически приравнивались к супер-VIPам, поэтому Николай излучал само радушие. При том, что нежданный визит гостей оторвал его от любимого дела.
– Паш, переведи на русский, – попросил Нестеров, который терпеть не мог компьютерно-помешанную молодежь и ее дурацкий сленг.
– Он хотел сказать «сколько лет, сколько зим». Привет, Коля!
– Привет! Что за проблемы? Опять надо врезаться в чье-нибудь мыло, поюзать логин и запустить трояна?
– Паша, – шепнул бригадир, – я его сейчас прибью. Он что, совсем не может нормально, по-человечески, изъясняться?
– Да нет, Коля, – продолжил разговор более подкованный Козырев. – Сегодня все гораздо проще. Нужно попробовать снять и послушать звук с цифрового носителя информации. С микромагнитофона.
– Ну, это вообще не вопрос. «Клоп» у вас с собой? Тогда пошли в мои апартаменты…
Колины апартаменты представляли собой маленькую темную каморку во флигеле на третьем этаже, сплошь захламленную разномастным «хардом» и «софтом». Единственным источником света служило окно, за которым угадывался маленький балкончик. На заставках трех включенных мониторов довольно слаженно и в такт танцевали и кривлялись мультяшные Масяни. При этом было ясно, что Николай являет собой типичный образчик чокнутого компьютерщика-многостаночника. Из числа тех, про которых говорят: «К своим двадцати годам он знал десять операционных систем и ни одной женщины». Здесь: поменяй двадцать лет на сорок, и тогда можно смело утверждать, что применительно к Нестерову эта хохмочка соответствовала с точностью до наоборот.
Бригадир протянул Николаю «шпионскую зажигалку», резонно ожидая удивленно-восхищенной реакции. Однако таковой не последовало. Напротив, компьютерщик довольно равнодушно повертел ее в руках, заглянул под крышку и абсолютно без эмоций констатировал:
– Ага, понятно, известная штучка. Насколько я помню, «made in Израиль». На сегодняшний день модель малость устаревшая, но зато надежная и фактически безотказная. Естественно, при правильной эксплуатации. Слушайте, а вы ее случайно не роняли?
– Вообще-то зажигалка не совсем наша… – начал было Козырев, но бригадир его оборвал:
– Разочек было. А что?
– Да я и смотрю, что тут немного разъем погнут. Стандартный переходничок теперь может и не подойти. Ладно, подождите немного, я тут у себя пороюсь, может, найду что-нибудь на замену.
Нестеров скептически обвел взглядом комнату – по его мнению, найти что-либо в этом бардаке было если и не совсем безнадежным, то уж делом не менее двух-трех часов, это точно. Особенно когда речь идет о поисках не чугунной калабахи, а миниатюрной детальки.
– У вас курить-то здесь можно?
– Да запросто, – отозвался Николай. – Только вы бы лучше вышли на балкон, а то мне сегодня здесь еще всю ночь работать.
Александр
Закурили, помолчали.
– Слушай, Паш, а что у вас с Полиной? – нарушил молчание бригадир.
– А что у нас с Полиной? – нервно и чуть с вызовом переспросил Козырев. Между прочим, переспросил второй раз за неполные два часа. «Что они сегодня, сговорились все, что ли?» – подумал Паша и выпустил в опускающиеся на город сумерки струйку табачного дыма, надеясь получить эффект колечка. Но вместо колечка в воздухе нарисовалось нечто, отдаленно напоминающее… сердечко. Или ему просто так показалось? «Н-да, скоро у меня совсем крыша поедет».
– Ну, то что ты к Полине неровно дышишь, я, положим, знаю. Но тут по отделу поползли слухи, что ты чуть ли не жениться на ней собрался.
– Интересно было бы узнать, кто это у нас такие сплетни распускает?
– А то ты не знаешь? Конечно, Светка Лебедева.
– Вот ведь стерва!
– Почему так вот сразу и стерва? Работа у нее рутинная, все больше бумажная, скучно ей. Опять же потрепаться не с кем – баб-то в отделе раз-два и обчелся. Да и то… Вон и Полина ее не очень-то жалует. Так что отсутствие реальных событий невольно приходится компенсировать событиями вымышленными.
– Я ей завтра такие реальные события устрою – мало не покажется, – буркнул Паша.
– Да перестань ты. Вовсе не в Светке тут дело. И не в ее сплетнях. Хотя опыт показывает, что любая сплетня обязательно содержит в себе долю истины – иначе в нее просто никто не поверит.
– И в чем же, по-вашему, дело?
– А в том, что не мучай ты себя, Паша, пустыми надеждами. Не для тебя эта девочка. Разумеешь?
– Нет, не разумею. А еще интересно: если не для меня, то для кого?
– Ох, Пашка, ты такие вопросы задаешь, что прямо неудобно отвечать, – ответил бригадир, смешно спародировав голос Фрунзика Мкртчяна. – Я могу тебе сказать, для кого, вот только не спрашивай меня, почему, ладно? Так вот: Полина, она пожалуй что для Антохи Гурьева, для Жени Камышина, сиречь Камыша… Достаточно? Или нужны еще примеры?
– А если я все-таки спрошу – почему?
– Знаешь, что говорит наш с тобой общий знакомый Леха Серпухов всякий раз, когда пишет отказной материал? «Умом понимаю, а доказать не могу». Вот так и я сейчас… Ты хороший парень, Паша, с головой, с руками, но… у тебя еще все впереди. А Полине нужен мужик. Мужик с большой буквы, понимаешь? Может быть, он будет очень похож на тебя, может быть, он будет даже в точности такой, как ты… Но! Одна маленькая деталь. Он уже состоялся, он готов. В том смысле, что в этой жизни у него давно и прочно есть все. Кроме семьи, детей и любимой женщины.
– Все – это деньги, машина, квартира, дача? – усмехнулся Паша. – Тогда действительно – это точно не я.
– Вот только не надо утрировать. Притом что иметь перечисленные тобой предметы, согласись, не так уж и плохо. По крайней мере, они серьезно облегчают жизнь.
– Ага, а кому-то усложняют.
– Тьфу ты! Я ему про Фому, а он мне про Ерему. Ладно, раз так, давай будем считать эту тему закрытой. Я сказал – ты ответил. Примешь мои слова к сведению – хорошо. Плюнешь на них и разотрешь – что ж, возражать не имею права. Такой расклад устраивает?