Ребус. Рассшифровка
Шрифт:
– Вот видишь.
– Так, надеюсь, мы и сейчас не собираемся просить защиты?
– Нет. Но я все это тебе рассказал для того, чтобы объяснить, что мне Карзоев поверит. Это важно, потому что такие люди по природе своей очень недоверчивы. А мне Карзоев поверит и точно начнет действовать.
– А мы, значит, в кусты?
– Ну, разведка не воюет,- учтиво улыбнулся Саныч.
– Понял! Шу-шу-шу и пущай парни кровя друг дружке пускают! Да?!– взвился Ладонин.
– Ты, брат, охлодись-ка малеха!… Это Ребус-то «парень»?! Я - твоя безопасность или опасность?! И не шу-шу-шу! А я приду к своему товарищу! Мы с тобой, по сравнению с Ребусом, как Калининградская область по отношению к Германии! Ты что, загубить себя и дело хошь?! Или думаешь, поединок Пересвета с Челубеем намечается?! С Германией должна воевать
– Я себя в этом раскладе не вижу, Саныч!– более мягко заметил Ладонин.
– А твое дело меня слушать и соглашаться… Если посчитаешь нужным, конечно.
– А как я смогу с чем-то не согласиться, если вы такое заварите?!
– Во-первых, уже закипает, во-вторых, я мог с тобой и не советоваться… Для твоей же пользы…
– Оп-па, приехали с орехами!
– …А в-третьих, люди из розыска, которые передают мне информацию в режиме он-лайн, чуток рискуют, так как понимают, что работаю я не в криминальной хронике. Между прочим, и до них слухи о конфликте твоем с Ребусом докатились.
– А я и не сомневался, что чем ближе к ворам, тем длиннее агентурная шпаргалка. Так, и что я теперь должен розыску за помощь?
– Придет время, скажу. Кстати, а ты не задумался о том, что если б у Ребуса выгорело и стрелков не взяли, то покушение на депутата вполне можно было предъявить тебе?
– С чего вдруг?
– Есть свидетели вашего конфликта в кафе. Так? А ведь очень многие в курсе, что раньше Прайс-Лист оказывал тебе услуги. А когда он переметнулся к Ребусу, ты, типа, взял и отомстил. Впрочем, это уже из области фантазий. Ты другое пойми: не будет у тебя с Ребусом жестких стрелок, где можно характер показать. Ты его даже не увидишь! Ребус привык убивать, через посредников. Я почти уверен, что такую команду он уже дал. А отменить убийство иногда сложнее, чем его спланировать.
– Хватит жути нагонять-то, Саныч.
– Так мы кажем фильму?
– Какую?– не понял Ладонин. Он был занят предыдущей информацией.
– Карзоев фильм совместно с Ладога Корпорэйшн представляют новый блокбастер «Расшифровка Ребуса» со всеми вытекающими отсюда мозгами и последствиями,- объяснил Саныч.
В это время в дверь кабинета снова постучали. Не деликатно, как это делает секретарша Оля, а настойчиво. Ладонин открыл сам. В проеме двери стоял… Если по возрасту, то - парень. Но если по комплекции - это был огромных размеров культурист со спокойным и недовольным выражением лица. «Мама!» - про себя произнес Ладонин. Затем он взял себя в руки, так как понял, что таких киллеров не бывает. К тому же лицо парня показалось ему знакомым.
– Меня зовут Павел,- произнес он.- У вас закончилось совещание?
Из-за его могучей спины подпрыгивала и корчила непонятные гримасы Ольга.
– Чем могу быть полезен?– спросил Ладонин.
– Для начала ответом на вопрос: правильно ли это - обливать кипятком прохожих?
– Это что, наш новый водитель?– ошарашенно спросил Ладонин у Саныча.
– Я не ваш водитель,-ответил за Саныча Павел.- Я проходил мимо окон вашего офиса.
Тут наконец до Ладонина дошло.
– Ты что, Оль, очумела?!
– Вы же сами приказали!– Ольга нервно отошла от двери и заплакала.
– Проходите, пожалуйста,- пригласил Ладонин Павла.- Только не бейте!
– Да я никого никогда не бью,- Павел миролюбиво вошел в кабинет, осматриваясь.
– Понимаю - незачем,- сделал ему комплимент Ладонин.
– Я даже не знаю, как вам объяснить…
– А я уже понял… просто жду.
– Конечно!… Извините меня, дурака, пожалуйста! Через некоторое время вполне удовлетворенный Павел удалился с визиткой Ладонина. Дорогую бутылку коньяка он не взял. Пока они с Ладониным ворковали, Саныч из приемной дозвонился до приемной Карзоева. Когда Игорь вышел из кабинета, он увидел расшагиваюшего по коридору довольного Саныча с мобильником в руке.
– Все в порядке, дозвонился. Завтра утром лечу в Москву.
– Теперь я буду звать тебя Броз Тито, или по-доброму - Тит-Титыч,- сказал Ладонин.
Вечером, когда Ладонин ехал к себе в Репино, где его уже дожидалась
– Бог миловал!– чуть не перекрестился Ладонин.- А вот если бы Оля его облила так году эдак в 1993-м!…
Игорь улыбнулся и ушел в воспоминания.
Глава пятая ЧЕТВЕРО ПРОТИВ КАРДИНАЛА
Позиция филера должна быть по возможности закрыта, то есть чтобы филер не бросался в глаза наблюдаемому лицу. Для этого надо примениться к местности.
Из Инструкции по организации филерского наблюдения
Со дня эпохального задержания в Питере иркутских стрелков, подстреливших местного депутата и подозревающихся в причастности еще к доброму десятку мокрух и мокрушек, минул ровно месяц. За это время в жизни арестованных никаких существенных изменений не произошло. Ростик и Гусь продолжали сидеть в «Крестах», причем Чекмарев вернулся в ту же самую камеру, из которой и вышел, в результате отгуляв на свободе не более двух суток. Соответственно, Россомаха и «разговорчивый наркоман» чалились тоже, правда, в ином заведении - в следственном изоляторе ФСБ. Первый удостоился подобной чести в силу тяжести предъявленных ему обвинений и «випости» вменяемых ему жертв, а для второго подключившиеся к теме «чекисты» создали особые условия содержания как для особо ценного свидетеля. Поговаривали, что эти самые «особые условия» включали в себя даже щадящий реабилитационный курс лечения наркозависимости, допускающий периодическое употребление легких наркотиков. Но, скорее всего, это было не более чем очередной журналистской уткой - дело о задержании «Банды иркутских убийц» не сходило с первых полос местных и столичных газет недели две, не меньше. Естественно, без упоминания той роли, которую при задержании преступников сыграли сотрудники ОПУ. Впрочем, к этому «наружке» было не привыкать.
У «грузчиков» «семь-три-пятого» экипажа жизнь протекала не в пример насыщенней и разнообразней. Правда, в первую очередь это касалось жизни личной, потому как с задержанием «иркутских» заданий на НН такого же уровня сложности и ответственности в отдел больше не поступало. Да и слава богу, что не поступало! Ноябрь - месяц сложный, депрессивный, и скакать по проходнякам, равно как гонять по уже тронутым первым ледком мостовым, не было ни сил, ни малейшего желания. Все вокруг было серо, промозгло и мрачно. Хотелось одного: забиться в салон оперативной машины, включить печку, раскрутить термос с горячим чаем и, глядя на подъезд или офис объекта, сидеть и бормотать под нос специальную мантру-оберег на невыход: «Харэ, Гриша. Харэ, Гриша. Сиди дома, не гуляй».
На семейном фронте Нестерова наступила полоса неопределенного затишья - супруги остались на ранее занятых позициях по разные стороны передовой и… наступила тишина! Тещины пули не свистели, снаряды жены не рвались, а бросать войска в новое наступление ни те, ни другие пока не решались. Не исключено, что сложившемуся перемирию отчасти поспособствовали щедрые финансовые вливания, инвестированные Нестеровым в общий семейный котел. Формально деньги были проведены под легендой «Премия на День милиции», хотя любой сотрудник правоохранительных органов со всей ответственностью скажет, что премии в размере полторы тысячи долларов если в природе и существуют, то разве что в аналогичных подразделениях Соединенных Штатов либо ведущих стран Западной Европы. На самом деле столь умопомрачительные «премиальные» выписал «грузчикам» сдержавший свое слово Игорь Ладонин, который впарил-таки людям из Первого Республиканского Банка материалы, чуть проливающие свет на обстоятельства убийства вице-президента «Навигатора» Дмитрия Белова. Впрочем, Ирине Нестеровой, в принципе, было безразлично, откуда на нее в кои-то веки свалились такие деньжищи. Тем паче что она уже давно на собственной шкуре могла убедиться в справедливости фразы: «Таинственен размер зарплаты людей не первый год женатых». В результате, в дорогушей «Снежной королеве», одеваться от которой, как известно, по карманам только киношным ментам с «улиц фонарей», жене и дочери были куплены зимние дубленки. На оставшуюся сдачу Оленьке приобрели не самый навороченный, но вполне достойный компьютер, а для Нестерова - серый в пошловатую елочку костюм-двойку. «На свои похороны надену»,- мрачно пошутил Нестеров, увидев себя в обновке.