Ребус. Рассшифровка
Шрифт:
Тем временем Сережа и Егор за ноги и за руки вынесли тело в коридор и зачем-то снова приковали наручниками к батарее.
– Очухается - лови его потом майками!– по-крестьянски здраво рассудил Махно.
Задержанный оклемался через часок. За этот часок ребята обзвонили наркоманов, состоящих в доверительных отношениях. Потом почесали в затылках. Поржали. (Видимо, это было нервное.) Но ничего путного не выяснили. Есаулов на всякий случай набрал номер Пома.
– Лучше перебздеть,- объяснил он подчиненным.
А прокурорскому работнику начальник десятки разъяснил, что словили по горячим следам одного подозреваемого по «депутатскому» делу. Но тот того -
Под конец вызвали «Скорую». Это догадался Таранти-но. «Скорая» через сорок минут приехала и сказала: «Не ссыте - еще не такое бывает!» И уехала, поскольку такого лекарства у них уже как год нет.
– «Не ссыте!» - возмутился Есаулов.- А объяснения карябать с неделю во всех инстанциях?! Скажут, за пытал и до смерти! Этим козлам только до тел солдат правопорядка добраться!
В этот момент Махно заметил, что задержанный приоткрыл глаз и заорал:
– Ура! Гравицапа заработала!!!
Оперативники отстегнули «улетевшего» и бережно уложили на диван.
– Все путем, больной. Вам нельзя волноваться, дышите, дышите,- погладил его по голове Махно и с нервов попытался сделать парню искусственное дыхание. Должного эффекта это не дало - лишь обслюнявил лицо. Впрочем, пробудившийся стал вырываться, закашлял.
– Жизнь не такая уж мрачная штука,- оторвался от выжившего Сережа, обтирая губы занавеской. После этого он объяснил, что торкнуло его как следует. Со слов Махно, грамма четыре было, не меньше.
– Мать честная!– по-отечески всплеснул Есаулов.- Тарантино, ну ты фрукт!
– Откуда мне знать: четыре - не четыре! Все отдал - говна не жалко!…
С матерком помирились и угомонились. А затем насели на перерожденца и втолковали ему, что он в бреду все рассказал. Все - это то, что ствол ему выдал преступный авторитет Ростик, которого он сначала отвез в сектор обстрела, а затем дал ему сигнал о выходе из подъезда депутата с охранниками.
Парень согласился. Устал, наверное. Но, как честный человек, решил дорассказать об «иркутских» и еле-еле, водя под три диктовки ручкой, сначала написал явку с повинной, а затем выложил (опять-таки письменно) расклад, из которого следовало, что стрелявшие в депутата Россо-маха и Ростик в составе бригады киллеров только на его памяти совершили 9 (девять) заказных убийств (список прилагается) по поручению и в интересах вора в законе Ребуса. Включая убийство родного брата депутата Государственной Думы Карзоева и неудачное покушение на самого господина Карзоева, имевшее место два года назад.
Есаулов схватился за голову и в какой-то момент едва не застонал: «Хвати-ит! Заткните ему рот! Больше не надо!» А Егор шепнул на ухо Махно: «Надо будет у Тарантино рецепт переписать. Может, это никакой и не наркотик, а самая натуральная сыворотка правды? Как в кино про шпиенов?» Наконец, парень устал окончательно и его по-доброму отправили в камеру. «Письмо дяде Федору» сунули в материал, и уже на следующий день следователь слепил из него уголовное дело. Еще через день на это дело, как орел на курчонка, набросился небезызвестный Станислав Алексеевич Кириллин, вылетевший в Питер, как только узнал, что откомандированный им в город на Неве полковник Стародубов геройски выпал из окна второго этажа при задержании особо опасных преступников. Когда еще в Москве Кириллин прочел по телетайпу предварительный диагноз хирурга, ему стало не по себе - у шефа операции «Техосмотр» создалось впечатление, что его коллега вешал знамя на рейхстаг под кинжальным огнем обреченных эссесовских батачьонов. А тут еще и доктор по телефону
Компания влетела в госпитальную палату с улюлюканьем и свистом, ураганом сметя со своего пути книжного айболита с дежурной фразой: «Позвольте, необходимо…»
Анатолий Евсеевич лежал чистый, в белоснежном гипсе, глупо улыбающийся, как младенец в пеленках после тугой груди. Сейчас этот младенец чуток смахивал на лемура: синячише выступил от уха до уха, через всю сломанную переносицу. Короче, такое впечатление, что из баллончика для покраски машин через лицо полковника провели струей модного цвета «мурена». Рядом с кроватью склонились жена и дочка, они смотрели на мир просветленно и неморгающими очами. Библейская живопись, да и только!
Кудрявцев подбежал к Стародубову, потряс его переломанное тело и прокричал в склеенное лейкопластырем ухо: «Евсеич, как настроение?! Давно мы так не куролесили! Сводка у министра на столе! На Суворовском руководство медальки поделить между собой не может! Штабные позеленели от зависти!»
– Товарищ полковник, а я уже микрорайончик, где дохнет Шеба, нащупал! Разбинтовывайся скорей. Ты фартовый! Без тебя брать не будем!– раскрыл общие планы Мя-укин.
Миша с Пашей подошли к дочке Стародубова -, Дарье, протянули мандарины и традиционный мед и представились: «Братья Ивановы! Если не посадят, обязательно наградят!»
В этот момент Валя Карасев снял руку с бедра сочной медсестры и из-за пазухи достал плоскую бутылку английского джина.
– Не повредит, а некоторым невтерпеж,- прошепелявил он шатающимися верхними зубами и сунул стеклянную «флягу» в руки Нестерова, у которого глаза тут же заиграли шальной молодостью.
В ходе былой баталии бригадир единственным из всей честной компании остался без ушибов и ранений, а посему немного по-детски комплексовал, испытывая некоторую неловкость перед своими гласными и пострадавшими коллегами. Поехать в госпиталь ГУВД и навестить Старо-дубова Александру Сергеевичу предложил Дима Кудрявцев, которому он с утра отвез сводку НН за героический день пятнадцатое октября. Бригадир поехал отчасти еще и потому, что ему было немного стыдно за свой коварный удар доской, который пришелся в том числе и в башню бравому полковнику. Но тут уж ничего не попишешь - давненько старший «грузчиков» не брал в руки шашек.
Александр Сергеевич профессионально приспосабливал под рюмки все уместные окружающие емкости, и в этом деле ему с удовольствием, но все же немного смущаясь, помогала медсестра Нина.
– Я еше в сентябре догадался, что магазин на Пестеля ребята «Сибиряка» вскрыли!– повертев бутылку в руках, похвастался Малиян.- Бифитур!… Вещь.
– Они и так со своими художествами в «переборе»,- отмахнулся Лилеин,- Шеф, мы ж тебе магнитолу приволокли, чтоб ты не скучал. Правда, колонок нет. Так рычажки покрутишь - разработаешь!
Анатолий Евсеевич не выдержал:
– Я ощущаю себя, как тридцатипятилетняя вдова, которая лет десять не трахалась, а ее изнасиловал взвод драгун, прямо в конюшне!
Все вокруг одобрительно зафырчали, словно полковые кобылы. Жена театрально ахнула. Даша загордилась отцом. Медсестра Нина зафантазировала.
Стародубов почувствовал влагу на своих глазах.
Сейчас он был по-настояшему счастлив.
Глава четвертая (очень маленькая) САНЫЧ
Мы пойдем другим путем!!!
Не из Инструкции по организации филерского наблюдения