Ребут
Шрифт:
— Не извиняйся, — сказала я, поднимаясь. — Я заставила тебя сделать это.
— Тем не менее, не извиняться не правильно, — пробормотал он, уставившись на свои ноги.
— Давай. Я провожу тебя в твою комнату, чтобы у тебя не было неприятностей.
Он плелся позади меня, игнорируя каждый взгляд, который я посылала ему. Я вдруг почувствовала дикий порыв спросить, не злился ли он на меня.
Ответ был бы положительным, но не имело значения, что бы вырвалось из его рта. Я не должна была заботиться об
— Тренировка, — сказала я, когда мы проходили мимо охранника, стоящего перед комнатами мальчиков. Он слегка кивнул.
Каллум остановился перед комнатой, и я бросила быстрый взгляд внутрь. Она выглядела в точности как моя, за исключением парня, спящего на одной из кроватей.
— Спокойной ночи, — сказала я.
Мой голос немного дрогнул. Почему он был таким? Я почувствовала тяжесть в груди, как будто мне было… грустно. Я не знала, что и думать об этом. Гнев, страх, нервозность — я могла иметь с ними дело. Но грусть?
Я не часто грустила.
Глаза Каллума наконец нашли мои. Затем его руки обвились вокруг меня, притягивая ближе, чем я когда-либо была с ним. Его пальцы слегка коснулись кожи, когда он только придвинулся ко мне, и тяжесть исчезла из моей груди. Он запустил тропинку фейерверков, спускающуюся вниз к моей щеке, шее и к волосам, и мои глаза закрылись прежде, чем я смогла остановить их.
— Не заставляй меня больше бить тебя, хорошо? — прошептал он.
Я кивнула, открывая глаза.
— Тебе придется бить других людей.
Когда он засмеялся, его грудь задела мою, и я не хотела ничего, кроме как поцеловать его.
Я не могла поцеловать его. Что бы сделал охранник? Что бы сделал Каллум? Может быть, он даже не хотел, чтобы Сто семьдесят восемь прижималась своими холодными, мертвыми губами к его.
— Идет, — сказал он, наклоняя голову вниз так, что наши лбы почти соприкасались.
Может быть, и хотел.
Но мои пальцы на ногах не слушались меня. Они должны были быть первыми, эти десять предательских пальцев. Первыми, чтобы поднять меня с моего глупого, маленького роста, чтобы дотянуться до этих губ.
Они не двигались. Он отпустил меня, и я заправила прядь волос за ухо, не зная, что делать.
— Увидимся утром, — пробормотала я, поворачиваясь, чтобы уйти.
— Эй, я был лучше, верно? — спросил он.
« Ты хорош такой, какой ты есть » .
Я отогнала эту мысль, потому что он не был таким. Он умрет, если не станет лучше.
— Да. Ты был лучше.
Хотя я по-прежнему не была уверена, что этого было достаточно.
Глава 15.
Слишком спокойная.
Я не думаю, что она спала прошлой ночью. Она не спала, когда я вернулась в комнату, и сидела на краю своей кровати, когда я проснулась. Девушка оставалась в той же позе, уставившись на стену, когда я вернулась с пробежки с Каллумом.
— Ты готова? — спросила я, незаметно отодвигаясь в сторону двери. Она пугала меня. Ее глаза были жесткими и ледяными, и я ждала, что она вскочит и разорвет мне горло.
Она медленно встала, выпуская легкий вздох, когда наши глаза встретились.
Затем она шагнула вперед и обняла меня.
Я напряглась, ожидая захвата, настоящей причины объятий, но она лишь крепче прижалась ко мне.
Я медленно обвела руки вокруг ее спины, нежно прижав их к мягкой хлопчатобумажной ткани ее рубашки. Она была теплой — не такой теплой, как Каллум, но, конечно, теплее меня, хотя ее тело дрожало с интенсивностью того, кто замерзал.
Она вырвалась и сделала глубокий вдох, пытаясь улыбнуться сквозь слезы, возникшие в ее глазах.
— Мне очень жаль, — прошептала она.
Первым я услышала треск. Я ударилась о землю прежде, чем поняла, что она врезала своей ногой мне в колено, ломая коленную чашечку.
— Эвер, что… — я сжала губы, чтобы предотвратить крик, когда она схватила меня за лодыжку и сломала другую ногу, ужасно выворачивая ее.
Я оттолкнула боль, отодвигая ее в часть своего мозга, которая не признавала ее. Боль подхлестнула меня, отказываясь быть полностью непризнанной, но я была мастером в оцепенении своего тела.
Эвер послала мне извиняющийся взгляд, когда выбежала из двери. Она была собой. Зачем ей делать это, если она была собой?
Я ухватилась за край матраса и встала на ноги. Хрип вырвался из моего рта, когда новая боль пронзила мои ноги, и мне пришлось зацепиться за край кровати, чтобы не упасть.
Выстрел.
Моя голова повернулась к двери, чтобы увидеть пробегающих мимо ребутов, которые замерли на полушаге при звуке.
Тишина.
Тишина никогда не несла за собой ничего хорошего.
Я отцепилась от кровати и сразу рухнула на пол, сломанные ноги не были в состоянии поддерживать мой вес. Я ухватилась пальцами за холодный каменный пол и выползла в коридор, повернув голову в одну сторону, а затем в другую.
Охранник в конце коридора был мертв — поваленное на пол тело с простреленной головой. Его кобура для пистолета была пуста.
— Кто это сделал? — ахнула я, хотя уже знала ответ.
Молодая девушка стояла в нескольких футах от меня и печально смотрела вниз.