Ребята с нашего склепа
Шрифт:
Сначала через рабочих на заводах, затем через их семьи, а потом всем станет нормально и обыденно, что час дня — это обед, а шесть вечера — это пора домой.
Кое-что из книги было выкинуто, как неспособное найти понимание у аудитории, но основную массу приёмов и методик я в этой книге сохранил, чтобы вникали и проникались.
Главное, чему учит эта книжка — умение правильно формулировать себе задачи и хорошо контролировать их исполнение.
В общем, удочки и руководства по рыболовству я раздал, а вот как они поступят с ними дальше…
—
— А сухопутная разведка что делала всё это время? — спросил я у Леви.
— Я отправлял два отряда конных разведчиков, но их блокировали стрелками, — ответил тот. — Решил, что лучше не рисковать воинами и дождаться разведки с воздуха.
— Ладно, — изрёк я. — Сердар, считай численность, количество офицеров, оснащение, перерисовывай штандарты — мы должны знать о противнике всё.
— Есть, повелитель, — козырнул тот и уткнулся в экран планшета.
— Леви, на всякий случай, установи заграждение вокруг лагеря, а также вызови ещё тысячу бойцов, — приказал я. — Если окажется, что они хотят взять форт, это будет означать для нас первое генеральное сражение.
Робот Захар, орудующий на Земле, уже предоставил нам подводную базу, которую мы используем в качестве хаба. Платформа-порученец, постоянно присутствующая на этой базе, сообщила, что база находится в пяти тысячах метрах под водой, где-то в Тихом океане. Ещё эта платформа сказала, что выхода отсюда нет, как и входа, потому что заварили все люки и можно не переживать о возможном появлении незваных гостей.
Да я и сам особо не верил в вероятность нахождения подводной базы там, куда не доходят лучи Солнца. Статистически маловероятно, короче.
Оператору потребовалось три часа, с перерывом на подзарядку дрона, чтобы подсчитать точную численность сил противника.
Выходило, что Орден прислал под стены форта А-5 суммарно восемь тысяч пехоты и тысячу кавалерии. Примерно у половины пехотинцев было огнестрельное оружие, а кавалерия полностью снаряжена короткоствольными мушкетами.
Броня у всех воинов бронзовая, изготовленная качественно и с соблюдением единообразия. Оружие тоже приведено к единообразию, что подразумевает одинаковую подготовку воинов. То есть уже не воинов, а солдат. Это регулярная армия, а не интернациональная сборная по литрболу…
— Артиллерию — в боевую готовность, — приказал я. — Дрон заряжен?
— Да, повелитель, — ответил Сердар Гёкхан. — Девяносто восемь процентов заряда.
— Корректируй огонь, — велел я ему. — Леви, строй войско. Я к артиллеристам.
Моё казнозарядное орудие, собственной конструкции, уже освоено в производстве, ведь ничего радикально сложного в нём нет, но выделать успели только двенадцать единиц, а ещё две с половиной тысячи снарядов. Ну, снаряд, конечно, это сильное слово, если применять его к этому творению…
На самом деле, это бронзовая болванка или бомба, к которой ещё с завода
Поднимаюсь на холм, где установлено шесть орудий, расчёты которых уже зарядили осколочно-фугасные снаряды. Эх, жаль, что не успели наладить производство артиллерийских гильз — так бы мне удалось наладить нормальную обтюрацию и сэкономить кучу металла с затвором. Но уже, как оказалось, нет времени, поэтому я отменил разработку гильз и приказал производству боеприпасов полностью переключаться на картузы.
А вообще, картузы — это ещё и удобство ведения огня. Каждый картуз — это пять бумажных пакетиков с порохом, но, при надобности, его можно разобрать и убавить заряд. Например, такое может понадобиться для стрельбы по-гаубичному — я предусмотрел в конструкции своей пушки подъём орудия до семидесяти градусов.
— К стрельбе готовы, господин праведный президент! — доложил Брайан Раффел.
Этот немёртвый примечателен тем, что очень хорош в математике и является одним из немногих мертвецов, имеющих склонность к артиллерийскому делу. Я выделил его ещё на стадии тестирования способностей, а когда он их с блеском прошёл, его судьба в моей армии была предрешена.
— Так, Сардар, делаем пристрелочный, — обратился я к оператору дрона. — Смотри внимательно.
— Есть, господин праведный президент! — отрапортовал тот.
— Огонь! — скомандовал я.
Наши осколочно-фугасные снаряды не были снабжены трассерами, потому что я решил, что втыкать в днище снаряда ещё и стаканчик с пиротехникой — это ненужное усложнение производства. У нас есть дроны, поэтому похер, как именно летит снаряд, ведь мы всегда можем посмотреть на результат.
Снаряды разорвались где-то за большим холмом.
— Недолёт триста метров, — сообщил Сардар.
Раффел внёс корректировки в прицел.
— Огонь! — приказал я, когда всё было готово.
— Перелёт пятьдесят метров, — отреагировал оператор дрона. — Есть потери от осколков.
Вновь была внесена корректировка, после чего я повторил свой приказ.
— Прямое попадание в центр лагеря, — доложил Сардар. — Противник начинает выводить войска.
— М-хм, — хмыкнул я задумчиво. — Приготовьте мои доспехи.
Мне тут недавно изготовили броню, достойную праведного президента.
Это некое подобие максимилиановского доспеха, изготовленного путём вытачивания деталей на станке с ЧПУ, и последующей сварки в среде аргона. Чтобы сварные швы не стали уязвимым местом, на них наварили дополнительные пластины, там, где это было возможно.
Вес для меня не проблема, поэтому броня вышла весом в сорок девять с половиной килограмм, с толщиной кирасы в десять миллиметров.
Она неудобна, ограничивает движения, но зато, теоретически, способна выдержать попадание мелкого ядра.