Ребята с нашего склепа
Шрифт:
Я очень не хочу откладывать исполнение своих амбициозных планов на неопределённый срок, поэтому собираюсь воевать только в таком виде и ни в каком ином. Враги знают, как надолго вывести меня из игры, поэтому безопасность — превыше всего!
Венчает этот комплект брони шлем в стиле Саурона. Мастера придавали ему черты знаменитого оригинала по кадрам из «Властелина Колец», но это только форма, а по содержанию он представлял собой весьма функциональную и тяжёлую штуку, способную выдержать попадание из АК-74, что достигнуто с помощью установки
Поддоспешник, к слову, тоже имеет многослойный кевларовый компонент, поэтому то, перед чем спасует сталь, будет удержано кевларом.
Бобби Котик лично приволок мои доспехи, после чего я передал командование батареей Брайану, а сам занялся облачением в несокрушимую броню.
Пушки стреляли почти непрерывно, поражая личный состав противника, собирающийся дать нам полевое сражение.
Не знаю, кто командует орденцами, но почти чувствую его боль, возникающую в области ануса. Бой ещё не начался, а он уже несёт ощутимые потери.
— Тебе не скрыться… Я вижу тебя, — пробасил я, затянув ремень шлема. — В пустоте нет жизни — только смерть…
— Что, повелитель? — услужливо поинтересовался Котик.
— Ничего, — покачал я головой и посмотрел в сторону уже построившихся войск.
Всё-таки, это нечестное преимущество — технологии Земли.
У меня каждый воин носит стальные латные доспехи, у каждого стандартизированное капсюльное ружьё, а у противника лишь жалкие огрызки архаичных технологий, которые он оказался способен воссоздать…
— Достаточно! — приказал я Брайану, когда вражеские войска начали сближение с нами. — Поберегите снаряды.
Сближался противник рассыпным строем, с дистанцией между бойцами не менее полутора метров, поэтому наши недостаточно мощные осколочно-фугасные боеприпасы были малоэффективны. Враг предвидел интенсивные артобстрелы, а это значит, что он предполагал наличие у меня мощной артиллерии.
Две армии, одна на восемь тысяч, а другая на две тысячи триста солдат, выстроились на предельной дистанции стрельбы. Я решил, что артиллерия начнёт стрельбу чуть позже, когда начнётся основная перестрелка, поэтому повисла тишина.
— Леви, твой выход, — сказал я моему основному полководцу.
— Вперёд! — скомандовал тот.
Стройные ряды немёртвых, покрытых бронёй цвета фиолетовый металлик, тронулись шагом. Дистанция пятьсот метров — можно стрелять, но не нужно, потому что по-настоящему эффективными наши ружья станут только метрах на двухстах. Пусть мои солдаты и немёртвые, но Смерть не лишила их возможности промахнуться.
Враг пустил кавалерию по флангам, чтобы обстрелять моих солдат и создать нешуточную фланговую опасность, что может вынудить Леви выделить дополнительные отряды из резерва.
Но хрен с ними, с кавалеристами. Как только сунутся поближе, получат сокрушительный залп из сотен ружей.
Наконец, дистанция в двести пятьдесят метров — немёртвые солдаты уже приготовились дать синхронный залп.
— На месте —
Троекратный ружейный грохот огласил окрестности, а перед боевыми порядками возникла слабая дымовая завеса.
Они не отвлекались ни на что, не чесались и не дышали, что могло бы оказать влияние на одновременность залпа — они слишком мертвы для этого.
Сокрушительный шквал скосил солидное количество вражеских солдат, первые два ряда рухнули, как подкошенные, а затем первый ряд моих солдат перезарядил ружья, и снова шарахнул залпом, после него второй, а затем третий.
Дым заволок пространство перед боевыми порядками, но моих ребят это не остановило.
Скорострельность наших ружей составляет около четырёх-пяти выстрелов в минуту, что феноменально для местных, только-только осваивающих первые мушкеты, но этот мир всегда был несправедлив, поэтому горе им, но не нам…
— Ветер, сука… — поморщился я, глядя на то, как мои солдаты исчезают в созданном ими облаке дыма.
— Робинсон, огонь по кавалерии на левом фланге! — приказал Леви.
Перевожу взгляд на левый фланг и вижу, что эти ушлёпки решились на атаку.
— Артиллерия, осколочными — по кавалерии! — приказал немёртвый полководец.
Вражеские кавалеристы разрядили свои мушкеты, слегка проредив каре, после чего ринулись в атаку.
Практически сразу же в резко уплотнившийся для мощного удара строй врезались осколочно-фугасные снаряды, нанёсшие ему тяжелейший урон. Десятки умерли в секунду, а сотни получили ранения.
«Прошлое закончилось», — констатировал я. — «И почти всё из него негодно в наступившем будущем».
Тем не менее, несмотря на ошеломительные потери, вражеская пехота продолжила наступление и сократила дистанцию до ближнего боя. Они стреляли редко, спонтанно, но я вижу в этом какой-то замысел вражеского командования.
И это оказалось истиной. Когда дистанция до моих солдат сократилась до десятков метров, вражеская пехота разом разрядила в них мушкеты.
«Блестящая задумка», — подумал я. — «Они ведь уже знают, через лазутчиков и торговцев, что броня моих солдат пуленепробиваема, поэтому единственный шанс — это выстрелы в упор».
А после, практически сразу, началась схватка врукопашную.
Их всё ещё больше, чем нас, но мы лучше…
— Так, Котик, подай мою булаву, — велел я. — Надо размяться…
Принимаю из рук немёртвого оперативно поданную стальную булаву, весящую ровно десять килограмм, после чего неспешно иду к месту основного действа. Вслед за мной идёт отряд прикрытия, вооружённый мечами и земными пистолетами Зиг Зауэр Р220, необходимыми только на самый крайний случай.
Чтобы добраться до врага, мне пришлось обходить своё войско с левого фланга, где вражеская кавалерия уже понесла тяжелейшие потери и спешно отступила. Пули всё ещё летели ей вслед, но всадников осталось так мало, что это было малоэффективно.