Ребята с нашего склепа
Шрифт:
Кумбасар вытащил из рюкзака коробочку, в которой лежали эти небольшие дротики. Дистанция — тридцать метров, что я считаю достаточным расстоянием, чтобы можно было считать дротики полезными.
Кажется, я что-то слышал о чём-то подобном, но оно называлось как-то иначе.
Тем временем, пока я вспоминал, Кумбасар поставил коробочку на стол перед собой, взял в левую руки три марсовых колючки, примерился к мишени, после чего очень быстро, одну за другой, бросил эти колючки в мишень.
Попадания в районе груди Ариамена, очень кучно.
—
— Всю свою жизнь и немного нежизни, — ответил он.
— Хм… — я подошёл и взял одну из этих штук. — А-а-а, вспомнил! Плюмбата!
— Да, повелитель, — кивнул Кумбасар. — Иногда их называют и так.
— Ну-ка… — я примерился к мишени и бросил плюмбату, метя в голову Ариамену. — М-м-м, промазал…
Колючка попала в шею распечатанного на принтере персидского сатрапа, хотя я хотел, чтобы в лоб. Но это тоже неплохо, ведь речь не об индивидуальном метании.
— Вы меткий стрелок, повелитель, — сообщил мне Кодзима.
— Ладно, я убеждён, — повернулся я к Кумбасару. — Сегодня вечером договорюсь с кем-нибудь из дельцов. Даже если поначалу будет через жопу, всё одно опыт.
— Благодарю тебя, повелитель, — вновь поклонился тот. — Мы можем идти?
— Нет, сначала анекдот, — покачал я головой.
— Как пожелаешь, повелитель, — ответил Кумбасар.
— Мужик смертельно заболел и пошел на болото топиться, — начал я. — Только приготовился, как вдруг лягушка выныривает: «Что надо? Что пришёл?» Мужик говорит: «Да болен я, жить мне полгода осталось. Зачем семью буду мучить? Утоплюсь да и всё». Лягушка ему отвечает: «Иди, мужик, домой, всё будет хорошо».
Достаю из кармана сигарету и зажигалку.
— Приходит мужик домой, а его жена встречает: «Милый, целитель приходил — сказал, что ошибся, и у тебя нет смертельной хвори!» — продолжаю я. — Прошло полгода. У мужика на работе неполадки, жалование полгода не платят, а потом и вовсе увольняют — семья бедствует. Ну, он и пошел опять на болото. Там он снова собрался топиться, а тут лягушка выплывает: «Что надо? Что пришел?» Да надоело всё. Денег нет, с работы выгнали, семью нечем кормить — топлюсь. Лягушка ответила: «Иди, мужик, домой, все будет хорошо».
Раскуриваю сигарету и делаю глубокую затяжку.
— Приходит мужик на работу, а его все приветствуют, деньги дали, повысили жалование и даже назначили на более высокую должность, — продолжаю я. — Прошло полгода. Жена загуляла, дети школу прогуливают, отца не слушают. Пошел на болото. Лягушка выныривает и спрашивает: «Что надо? Что пришел?» Мужик отвечает: «Ай, лягушка, устал. Не мешай, утоплюсь и дело с концом. Лягушка отвечает: 'Иди, мужик, домой, все будет хорошо».
— Длинный анекдот, повелитель, — прокомментировал Кодзима, воспользовавшись возникшей паузой.
— Да ты дослушай! — отмахнулся я. — В общем, приходит мужик домой, а там дети лезут целоваться-обниматься, обещают слушаться во всём. Жена на коленках прощения молит, ноги целует. Ну, мужик думает: «Блин лягушку-то отблагодарить
— Я ничего не понял, повелитель, — с сожалением произнёс Кумбасар.
— Эх… — вздохнул я. — Ладно, идите.
«Вообще-то, это смешно», — услышал я прямо у себя в голове. — «Пошло, но смешно».
— Ты здесь откуда? — спросил я.
— С кем вы говорите, повелитель? — обеспокоился Кодзима.
— С Анной, — ответил я. — Аннушка, выходи, где бы ты ни была.
— Да тут я, — помахала мне с балкона моя штатная телепатка. — Решила посидеть на балконе в резиденции нашего законно избранного президента…
— Я слышу жгучую иронию в твоих словах, — хмыкнул я. — Кумбасар, Кодзима, идите, занимайтесь делами.
Возвращаюсь во дворец и поднимаюсь на второй этаж.
Анна сидит за столиком и попивает что-то вроде компота.
— Это что у тебя? — спросил я, присаживаясь напротив. — Там есть спирт?
— Нет, это морс из свежих ягод, — покачала она головой.
— Ох, тогда не интересует, — вздохнул я. — С чем пожаловала?
— Ты, вообще-то, сам звал меня, — нахмурилась Анна Константиновна Боярова. — Вчера ночью прислал посыльного, который разбудил меня.
— Ах, да, точно, — вспомнил я. — Делов дохрена просто…
— Ну, так? — положила Анна руки на стол.
— Надо будет съездить в Фивы, пару дней там потусоваться, — дал я ей задание. — Пообщайся, послушай, что люди реально думают об этой войне — нужен будет отчёт о настроениях среди населения. Никого кошмарить за мысли я не собираюсь, даю слово, просто хочу знать, насколько можно полагаться на мой народ.
— Так это теперь твой народ? — усмехнулась Анна.
— А разве нет? — нахмурил я брови. — Они живут по моим законам, под моей защитой, получают медицинскую и социальную помощь от меня, платят налоги в мою казну, вербуются в мою армию — разве это не признаки того, что это мой народ?
— Ты захватил их город, — напомнила она мне.
— А когда было иначе-то? — спросил я.
Боярова задумалась.
— В чём-то ты прав, — нехотя согласилась она. — Но они тебя не выбирали, господин праведный президент.
— Выберут, — усмехнулся я. — До февраля осталось немного.
— Выберут и станут повязанными, — констатировала Анна. — С того дня они сами будут виноваты во всём, что с ними произошло.
— А когда было иначе-то? — вновь спросил я.
— Ты ничего не собираешься менять, — произнесла она нейтральным тоном, скорее, констатируя, при этом не придавая этому эмоционального оттенка.