Ребята с Вербной реки
Шрифт:
— Подумаешь, мёд! — вмешивается Циго. — Не в мёде дело, ты ведь, дядя Столе, об одном важном деле забыл.
— Хм! Гляньте-ка на него! О чём же это я позабыл? Ну-ка говори!
— А вот и забыл! Вчера, если уж хочешь знать, был конец учебного года, а ты забыл дать салют!
— И что это только делается! — хлопнул себя по лбу старик. — Нет, вы подумайте! Забыл! И взаправду ведь забыл! Хм… а вы что, пришли помочь пушку заряжать?
— Ага! — говорит Циго.
— Тогда давайте втащим её на
Там из-под груды старых досок и жести он вытащил длинную, насквозь проржавевшую трубу. С кряхтеньем выволок её наружу, зажмурился и поглядел через ствол.
— Засорилась! — заметил он и стал колотить её о дверной косяк.
Из страшного жерла посыпались комья земли, сухие листья и, наконец, выскочил полумёртвый от страха мышонок и шмыгнул в груду досок.
— Ну, этот рискует головой! — воскликнул дядя Столе.
А мальчишки засмеялись: хорошо оружие, если в нём живут мыши. Ребята подхватили ствол и железный треножник, дядюшка вынес коробку с порохом и запальник, и все вместе двинулись к холму.
Орудие установили на вершине холма, ствол укрепили на треножнике, крепко вкопанном в землю.
— Вы заряжайте, а я буду стрелять! — приказал старик.
Мальчишки только того и дожидались. Боца даже приготовил мешочек для пороха. Циго получил от дядюшки пороху на первый заряд, дал знак Боце, и тот подставил мешочек. Туда попала добрая половина, а остатком зарядили пушку.
— Теперь заткните ствол! — командует старик. — Набейте хорошенько, пусть для первого раза ахнет как следует, чтоб слыхать на все четыре стороны!
Помощники работают быстро. Смяли газетную бумагу, сделали пыж, деревянной палкой забили его в ствол. Дядюшка внимательно наблюдал за работой, а когда всё было готово, скомандовал:
— Прячься в укрытие!
Боца и Циго кинулись за ближайшее дерево. Дядюшка насыпал немного пороха в заднюю часть ствола, отошёл на несколько шагов, укрепил фитиль на длинной жерди и поднёс его к орудию.
— Ну, сейчас загремит, как колесница Ильи-пророка! — донёсся до ребят его голос.
Из трубы повалил дым, ствол дёрнулся назад, но вместо грохота послышался тяжкий вздох, и пыж на метр отлетел от орудия.
— Да что это с нею? — В голосе старика удивление и разочарование.
— Может, порох отсырел? — предположил Боца.
— Наверное! Ну ничего, сейчас берегитесь! Вот вам двойной заряд, да пыж в ствол забейте хорошенько. А я приготовлю фитиль.
Мальчишки возятся у орудия и возбуждённо перешёптываются.
— Давай сыпь ещё! — командует Боца.
— Не жадничай, а то он догадается, — шепчет
— Сыпь, не жалей! — сердито командует Боца и подставляет мешочек.
Циго пожимает плечами, но порох отсыпает.
— Готово?
— Сейчас!
Мальчишки бегут в укрытие. Процедура с зажиганием фитиля повторяется снова. Орудие дёргается, и выстрел, не сильнее, чем удар валька, беспомощно колеблет воздух.
— Да что это с ней такое? — качает головой старик. — Тут что-то неладно.
— Дядя Столе, да она бахнула, словно гром! — в восторге кричит Боца. — Как ахнет! До сих пор в ушах звенит!
— Ты это серьёзно?
— Конечно, серьёзно! — подтверждает Циго. — У меня чуть барабанные перепонки не лопнули!
— Да что ты говоришь?
— Барабанные перепонки, говорю! — Циго делает вид, что кричит во всё горло.
А старик и не подозревает, что стал жертвой нового, ещё более хитрого обмана. Мальчишки сговорились убедить дядюшку Столе, что пушка грохочет как гром, и, чтобы это доказать, притворяются, что орут изо всех сил, а на самом деле едва шепчут, так что и сами себя еле слышат.
И бедному дядюшке Столе остаётся только поверить, что он неожиданно оглох. Ведь вот мальчишки уверяют, что пушка грохочет не хуже настоящего орудия, а он слышит глухой хрип, словно вздыхает усталая корова.
Дядя Столе прочищает и потирает обросшие волосами уши и в третий раз подносит фитиль к пушке. Ничего! Немного дыма, и уже знакомый ему тихий вздох!
— Ух, вот это ахнула! — орёт Боца, но его «крик» доносится до ушей старика словно еле слышный шёпот.
— Земля затряслась! — подыгрывает ему Циго.
И бедному дяде Столе приходится не верить своим собственным ушам.
Пять раз он «стрелял» в честь отличников, четыре раза за очень хороших, три раза за хороших, а когда подошла очередь «всякой там мелочи», дядя Столе усомнился в своём слухе ещё раз. Пушка рявкнула, словно самая настоящая гаубица, причём не только загремела, словно гром небесный, но даже соскочила с «лафета» и три раза перевернулась в воздухе.
— Вот это да! — радостно закричал главный пушкарь. — Пальнула что надо!
— Как гаубица! — кричит уже обычным голосом Боца.
— Что там гаубица! — Поддала не хуже атомной! — подтверждает Циго.
Дядюшка в недоумении. Прочищает уши, вертит головой направо-налево и недоверчиво повторяет:
— А я-то, кажется, слышу по-прежнему хорошо.
— Может быть, — подхватывает Боца. — Знаешь, это, наверное, была временная глухота, бывает такая, мы на уроках по гигиене проходили.
— Если хорошо прислушаться, то даже слышно, как пчёлы гудят, — всё ещё не очень уверенно произносит «временно оглохший».