Рецепт изготовления человека
Шрифт:
– Это Вы – к чему?
– А к тому, что без очень веских причин Арон никому палец не откусит.
– Возможно. Но Вас пригласили не для защиты!
– Для обвинения?
– Для согласования изменений медикаментозной терапии. Уровень агрессии Арона опасен ему самому, и требует срочного вмешательства!
– Овощем хотите его сделать?
– Подбирайте выражения!
– Не буду я ничего согласовывать. И жена тоже. Я его забираю!
– То есть?!
Спустя
На выходе из рынка, возле лавки женского белья Миша встретил Фиру. Она копалась в лотке с трусами:
– Не может быть, шоб не было!
Обескровленная Фирой продавщица орала в ответ:
– Не морочь мне голову! Стрингов с пятью иксами не бывает!
– Но меньшие на меня маленькие!
– Так возьми две пары!
Миша переложил куль с покупками в другую руку и пошёл к машине, прикидывая семейные перспективы на ближайший год.
Энергетика интеллекта
Причин, по которым Вася любил эту букинистическую лавку, было три: запах старых книг; тесные проходы между стеллажами; и тишина, замедляющая время до головокружения. Но сегодня, лишь ступив за дверь, Вася услышал смех. Три мужичка презентабельного вида делали групповое селфи с выставленной на передний план книжкой. Недолго делали. Несколько смен ракурса, короткие шумные комментарии к ним, и всё. Поставили на место и ушли.
Десяток секунд Вася потратил на борьбу с любопытством; конечно, проиграл; и книжку ту ухватил. Обычная такая, в сером матерчатом переплёте, не особо истёртая, но с чёрным тиснением невдумчивого дизайна: графическая импровизация на тему витрувианского человека Да Винчи, и надпись тупо ариалом «Энергетика интелекта» Вася сглотнул, перевёл взгляд на входную дверь и пробежался ноготком по боковому обрезу, на предмет прикинуть объём драгоценного текста. «Страниц триста будет, – подумал Вася и снова прочитал название, но уже вслух и сглатывая тяжелее прежнего – …интелекта» Второе «л» в слове категорически отсутствовало. Сегодня вообще как-то с утра не заладилось. И то, и сё… А это уж, вроде, и гармонично даже выглядит. Вася сказал: «Ну, ладно, чёрт с вами!» И открыл книгу. Форзац с чернильным экслибрисом в правом нижнем углу чуть смирил Васино сердце и увлажнил иссохший рот. Оглавление и прочий мусор читать не стал, а сразу перешёл на первую страницу. Начиналась «Энергетика интелекта» так: "Уважаемый читатель! Уже сам факт того, что ты видишь эти строчки является ключом к пониманию всей книги: тебя не смутила грамматическая ошибка на обложке; перевернув её, ты не остался во власти поверхностной оценки и шагнул дальше; значит, ты готов к жертвам ради объективности, и не убоишься причинить себе боль возможным разочарованием в собственных взглядах…"
Ушёл Вася из лавки только под самое её закрытие. Книжку прочитал полностью, но не купил. Вернее, оставил кому-то ещё, кто совсем не уверен, что плохо начавшийся день обязательно должен так же плохо и закончиться.
Свингер
пати
Совсем уж горьким пьяницей артист драматического театра Семён Дахман так и не стал. Но получил осложнения в форме беспредметного философствования, из-за чего многое в мировом порядке находил неправильным. Причём, настолько многое и настолько неправильным, что возникала обратная зависимость: отвратительно скроенная реальность провоцировала желание пить и рассуждать. На это движение, ставшее круговым и задуманное Создателем как линейное, ушло почти двадцать лет из сорока пяти прожитых. Семён продолжал бы и дальше не тревожиться о превратностях жизненной геометрии, если б те не начали сказываться на продолжительности сексуальных контактов и семейном климате. Требовалось
Пришло оно душным июльским днём, когда Семён, сидя за компьютером, упорядочивал в голове кошмары из новостных лент. Нейроны, синапсы и ганглии, подгоняемые холодным пивом, работали слаженно, и уж было изготовились одарить хозяина формулой спасения, как в комнату ворвалась голая жена. Груди её пружинили вразнобой, целясь торчащими сосками во всё подряд. Она махом сглотнула остаток пива и потребовала немедленно починить «этот блядский душ», который «ссыт совсем уже в разные стороны», а ей, мол, мыться и собираться на дежурство. Вид небритого лобка супруги утешил Семёна мыслью, что действительно-таки на дежурство, и он волен спокойно приступить к защите организма от общественно-полезного труда: закатить глаза и обессиленно свесить руки. Это должно было продемонстрировать глупой женщине мужнину роль в локализации угроз человечеству. Вербально послать жену к херам Сеня остерегался из-за угрозы куда более суровой – персональной: отлучения, пускай от скупого и нечастого, но регулярного интима. Расставлять же приоритеты и масштабировать задачи Сеня, слава богу, умел, поэтому решительно встал, наскрёб в ящике стола горсть отвёрток, для убедительности присовокупил к ним напильник и театральный бинокль, и пошёл в душевую.
Заперев изнутри дверь, так как тайна позволяет завысить сложность работы и накрутить баллы к реноме мастера, он достал из потайной ложбинки над кафелем ржавый гвоздик и принялся расковыривать дырочки в лейке. Дело во всех отношениях приятное: ввёл-вывел, ввёл-вывел. Плюс двухгодичный эффект и кратковременная милость жены к известным Сениным слабостям.
Работа спорилась, нервы успокаивались, и само слово «дырочка» устанавливало эротическую направленность мыслей. «Странная вещь! – думал Семён. – Когда в кровати, так ни на какие лобки – никакой эрекции. А тут нате вам!» Получается, качество мизансцены зависит не от режиссёра, а от декораций? Стремительно с ними экспериментируя, Семён довёл себя до приличного возбуждения. Самой восторженной из всех фантазий стало совокупление не просто в городском парке, а именно средь бела дня, и именно прилюдно. Сеня даже притормозил с чисткой дырочек и почесал гвоздиком над бровью: «А Ирка-то ещё – дай, боже! Задница, талия… Вон, аж собаки оборачиваются!» Ирка отозвалась из-за двери: «Всё уже? Я опаздываю!»
Вечер Семён провёл в ожидании жены с работы, перелетая из парка в парк, не надевая штанов и даже не выводя из дырочки. Его потенция потрясала зрителей. Аплодисментам и цветочным россыпям не виделось края. Семён выходил на поклон, и круг взаимных благодарностей замыкался в бесконечное блаженство, ставя окончательную точку в спорах о существовании Рая. Вот он! Такой ласковый и дурманящий! И жена – вот она, такая новая и желанная! Семёна распирало! Но реально переть стало от предложения одной интеллигентной пары инвестировать в его эротический старт-ап натурой. И это было, господа, бомбой! Это рушило горизонты.
Сеня, понятное дело, о свингерах знал много. Часто бывая отлучённым Иркой от сладкого небритого, он накопил за листанием порно-сайтов достаточный опыт. Но чтоб вот так – живьём, да ещё с женой…! Распирать, тем временем, продолжало всё круче! Картины группового совокупления рисовались всеми возможными красками и на всём без разбору: от левкаса до океанских гладей. И Семён зажигал там неуёмно. И был он черноволос; и с кубиками на животе; и с линиями бицепсов и пекторалисов чумовой красоты. Короче, он так искрил и отделялся от реальности, что крышку с последней бутылки пива подорвал ногтем мизинца.
Заземление происходило на кухне в стонах, ошмётках пластыря и разливах крови и йода. Но боль нисколько не заслоняла решимости. Сеня уже твёрдо знал, на что положит все силы. Конечно, учитывая особенности Иркиного воспитания и её тяжёлую руку реанимационной медсестры, будет нелегко. Наверняка, йод и пластырь потребуются снова. Но ради восстановления сексуальных отношений, ради спасения семьи Семён Дахман стерпит всё! Хотя, с другой стороны, легальный доступ к свежей бабе – аргумент более очевидный и плохо поддающийся маскировке. Обнаружится моментально, и тогда йодом не обойдёшься!