Рецепт предательства
Шрифт:
Голос мой звучал проникновенно и трогательно, и Женя пообещал.
Добившись своего, я положила трубку, но особенного оптимизма не ощущала. Чего он может выяснить там такого… Опять окажется, что все хорошо и никто ничего не знает. Если бы мне самой…
Но в лабораторию, даже изменив личность, соваться у меня не было ни малейшего предлога, и я решила, что лучше просто об этом не думать. Только дополнительное расстройство.
А расстройств за сегодняшний день и без того было больше, чем достаточно. Облом с
Радостные выкрики Жени имели за собой весьма высокий процент неопределенности и недосказанности, которая заключалась в том, что последовательность «утери» образца легионелл, в сущности, была лишь плодом его воображения.
Может быть, все именно так и произошло. А может быть, и нет. Чтобы определиться с этим вопросом, мне нужен был четкий список всех, кто приходил в лабораторию, хотя бы в период в несколько дней до смерти Всеславина. И получить этот список у меня не было никаких шансов.
Дело обстояло даже хуже. Если убийство – акция заранее спланированная, совсем не обязательно, что бактерии похитили именно накануне. Подходящую температуру для хранения, наверное, можно обеспечить не только в «специальном помещении» лаборатории. Думаю, и обычный бытовой холодильник в этом плане не подкачает. Так что уловить момент похищения образца – задача фактически неосуществимая. Разве что очень повезет.
Этот Вадик, или как там его, он ведь пришел уже, как говорится, постфактум, когда баночки на месте не было. А до какого момента она там была, неизвестно. Кто и когда последним работал с легионеллами? Похоже, история умалчивает. Даже если сам этот работавший помнит – не скажет. Кому нужны лишние проблемы?
А главное, можно стопроцентно гарантировать, что если и причастен кто-то в лаборатории к исчезновению бактерий, то точно не этот последний работавший. Он-то уж точно не оставил бы место пустым, чтобы все сразу догадались, через кого произошла пропажа.
Впрочем, если Женя сможет выяснить, кто последним общался с легионеллами, это в любом случае не помешает. Как минимум даст мне предлог побеседовать с самим этим общавшимся. А уж я-то не Женя. Я из него всю информацию выкачаю до последней капли.
Я грозила и обещала нескучную жизнь какому-то воображаемому противнику, а между тем в реальности сидела на диване, смотрела в стену и не понимала, чем мне следует заниматься.
Агрессия по отношению к ничего не подозревавшему Сене куда-то испарилась, мне уже не хотелось мчаться в неизвестном направлении и хватать кого-то за грудки. На место ярости пришло уныние, и, вся во власти мрачных дум, я начала бояться, что недалек тот день, когда мне придется обновить список нераскрытых дел.
Глава 6
«Да что же это такое! – мысленно
Но, достигнув низшей точки, настроение постепенно начало обратное движение, и вскоре я уже вновь воинственно грозила кому-то, заверяя, что не на ту напали и что голыми руками меня не возьмешь.
«Нераскрытое дело?! Ну, это уж дудки! Это мы еще посмотрим… как им удастся».
Как будто в ответ на мою бесповоротную решимость ни за что не сдаваться вновь раздался телефонный звонок.
– Слушаю! – воинственно крикнула я в трубку.
– Анжела? – прозвучал вкрадчивый голос.
– Э-э-э… Да. А кто это?
– Это Игорь Владленович из галереи.
– Ах да! Очень… очень приятно, – бормотала я, теряясь в догадках, что бы сей звонок мог значить.
– Вы еще не передумали заказывать копию?
– О… Нет! Конечно, нет…
– Мы подыскали подходящего для такой работы исполнителя. Вы ведь понимаете, произведение сложное, нельзя привлекать к такой работе абы кого.
– О да! Да, разумеется.
– Ну вот мы и старались. Мастер – из самых талантливых. Копии его работы даже опытным профессионалам не всегда удавалось отличить от оригинала.
– О! Я очень рада.
– Так вот, не могли бы вы подъехать к нам сегодня около пяти часов вечера? К этому времени подойдет и мастер, вы бы поговорили, обсудили детали…
– Да! Да, конечно! С удовольствием.
– Ну что ж, отлично. Мы будем ждать. До встречи.
В трубке давно уже звучали короткие гудки, а я все не могла ответить самой себе на вопрос: на что это я согласилась сейчас? Я что, действительно хочу иметь у себя эту картину?
Но какое-то шестое чувство тихо нашептывало, что как знать, а может быть, это она и есть – та самая долгожданная зацепка…
«Звонок – из галереи Мазурицкого, – нажав наконец сброс, рассуждала я сама с собой. – А именно там – главный подозреваемый. Так зачем же я буду отказываться лишний раз сходить туда? Ведь денег с меня пока никто не требует. А отболтаться всегда можно. Скажу, что художник не внушает доверия или что совсем уже было собралась заказывать, да вдруг поссорилась с мужем… Мало ли что можно сказать…»
Но в галерее ждали Анжелу, а вовсе не Татьяну Иванову, и я набрала номер незаменимой Светки.
– Светик, как поживаешь?
– Ничего, сегодня хорошо.
– Что, клиент валит?
– Жаловаться грех.
– А у меня к тебе эксклюзивный заказ.
– Ты же говорила, что преображаться больше не будешь?
– Говорила. Ан, выходит, соврала. Придется тебе еще разок потрудиться.
– Эльвира или Анжела?
– Рыжая.
– Ладно, приходи. Тебе прямо сейчас?
– Нет. На месте я должна быть к пяти часам, соответственно, у тебя появлюсь где-то в районе четырех.