Рецепт счастливого развода

Гринерс Эва

– Мне уже три или нет, четыре раза звонили, чтобы к вам отнеслись как можно внимательнее. К слову сказать, у нас ко всем прекрасно относятся, и лечат тоже всех, безо всяких звонков.

Кажется, он прятал раздражение за своей приветливостью.

– Извините, - коротко ответила я. В конце концов, звонки - не моя инициатива.

Врач кивнул, читая мою историю болезни, как будто впервые её видел. Его как будто что-то смущало.

– Ирина Викторовна написала в рекомендации консультацию психиатра. Вы с моста прыгнули?

Он не представился,

но имя было написано на бейджике, поэтому, наверное, не посчитал нужным. Георгий Юрьевич. “Он же Жора, он же Гога”

– Я не прыгала, - ответила ему коротко. Мне доктор не понравился. Хотя, объективно, был вполне себе ничего. Галка сказала бы “надо брать”. Стрижка стильная, золотое колечко в ухе. Рубашка в вырезе халата дорогая. Мажор какой-то.

– Как вы себя чувствуете? Нога болит?
– он коснулся моей лодыжки.

– Болит, если двигать и наступать. В покое нет.

– Это нормально, отёк спадёт - уйдёт и болевой синдром. Могу немного увеличить дозу обезболивающего. На ночь…- он сделал пометку в истории болезни.

Коснулся моего лба.

– Головной боли нет? Хорошо. Давайте я вас послушаю. Снимите кофточку.

Закончив с осмотром, он поднялся.

– Что ж, хорошо. Психиатр придёт к вам в течение дня. Кстати, Лилия Александровна, - он чуть поморщился, едва уловимо, - меня предупредили, что вы ценный сотрудник известнейшей фирмы, но…давайте без паломничества в отделение. Нашим проверяющим всё равно, что за “звёзды” у нас здесь лежат. Правила должны быть одинаковыми для всех.

Внутреннее я закипела. Это ж какой “доброжелатель” меня так подставил? Ценный сотрудник. Этот доктор, наверное, бесится от злости - названивают, отвлекают.

– Хорошо, Георгий Юрьевич. Но я там на дверях не стою, и держать их изнутри не имею возможности. Если кто-то и прорвётся, знайте - я была против.

Доктор усмехнулся и вышел из палаты, ничего не ответив.

А я, наконец, смогла набрать Галку, собираясь выслушивать длинные тирады о моей беспечности и неуклюжести.

Галкино лицо было опухшим, как подушка. Увидев меня в синяках и царапинах, подруга скривилась и заплакала, всхлипывая по-детски, не вытирая и не замечая своих слёз. Они так и текли двумя ручьями по лицу, капая потом с подбородка.

Я почувствовала, что сейчас разревусь тоже.

– Галка, перестань, ну? Я жива-здорова. Ничего страшного не случилось.

Галя глубоко задышала, чтобы успокоится, уставилась в потолок.

– Я так испугалась за тебя…Когда Сёмка позвонил…А потом испугалась ещё сильнее. А если бы…- она снова скривилась, плечи затряслись, - лично поймаю этого гада и сверну ему шею!

Я засмеялась, тоже всхлипывая невольно.

– Галка ты моя…Ты кого ловить-то собралась? Если разобраться, то можно очередь выстроить из желающих спихнуть меня с того моста. Ходили бы отмечаться, как за дефицитным товаром.

– Это точно Славик твой. Неадекват ненормальный. У тебя полиция была? Ты сказала, что это может быть он? Пусть его задержат по горячим следам, а то ещё скроется.

–

У меня был следователь. Я ему рассказала абсолютно всё. Знаешь, сначала мне показалось…а потом он мне понравился. Такой дядька умный. Я поверила, что он сможет докопаться до истины.

Галка утёрла слёзы.

– Симпатичный, молодой?

Я расхохоталась.

– Подруга, ты неисправима! Очень симпатичный. Мне все хорошие люди кажутся симпатичными. А он, по-моему, очень хороший человек. Во всяком случае, профессионал. И вполне молодой - лет пятьдесят-шестьдесят.

Галка скорчила мне рожицу.

– Смеётся она. А хоть бы и шестьдесят. Если он какой-нибудь главный следователь.

Я отмахнулась.

– Так, хорош. Вот сейчас мне правда не до этого. Мне тут перед психиатром сейчас отчитываться - не собиралась ли я выпилиться.

Галка поразмыслила.

– Это чушь, конечно. Но пусть тебе голову проверят, на самом деле. Какой-то магнит для неприятностей из тебя образовался.

– Да пусть, кто ж против, - вздохнула я, - это их работа.

– Когда у вас там часы посещений?
– спросила Галка, - я тебе домашненького привезу. Котлеток хочешь? Или пельмешек налеплю, вареников?

Я была уже голодная, поэтому невольно сглотнула и замотала головой.

– Не надо, котик, тебя всё равно не пустят - карантин.

Галя задумалась.

– Да и плевать. Еду передам хотя бы, развлекушечек тебе прихвачу. А там, глядишь, задобрю старушку на посту и проскочу хоть обнять тебя. Горе моё луковое.

– Я тоже тебя люблю, Галка.

После разговора с подругой я ещё некоторое время сидела, улыбаясь, ощущая это родное тепло, которым она наполняла меня всегда.

И когда жевала безвкусный больничный обед, ощущала вкус тех самых домашних Галиных котлеток.

Глава 25

После обеда у меня стали сами собой смыкаться глаза. Мне было неудобно спрашивать шефа, приедет он или нет, но у меня создалось впечатление, что приедет. И никакой карантин его не остановит.

Поэтому я просто прилегла с книгой, то и дело поглядывая на дверь и прислушиваясь к шагам в коридоре.

Как я заснула - не заметила. Словно сознание потеряла.

Проснувшись, я подумала, что отключилась всего на секунду. Однако, на столе лежал пышный букет хризантем в крафтовой бумаге. Значит, кто-то приходил.

И, скорее всего, не Галя. Иначе пахло бы не цветами, а едой.

Я села на кровати и закрыла книгу. Озираясь, пыталась найти ещё какие-нибудь следы пребывания здесь неизвестного посетителя.

Дверь открылась и в палату вошёл шеф с большой пластиковой миской черешни.

Кивнув мне, он поставил ягоды на стол.

– Спасибо, здравствуйте, - я представила, как выгляжу сейчас - растрёпанная со сна, лицо исцарапанное.

– Добрый день, Лиля. Рад вас видеть, хоть и не во вполне добром здравии. Я хотел помыть черешню и уйти - вы спали.