Рецепт счастья
Шрифт:
— Возьмем, к примеру, меня и Джоуи. Самые великолепные планы могут провалиться всего в одну секунду.
Дженни ждала реакции Рурка. Ждала, когда он поймет: произошедшее всего лишь послужило доказательством того, что ложь и предательство могут погубить невиновного. Дженни знала, что они оба так думают.
Но Рурк только включил печку, и на Дженни повеяло теплым воздухом.
Глава 10
Субботним утром Дженни и Рурк отправились в пекарню «Скай-Ривер». У Дженни были кое-какие дела, а Рурк собирался заменить заболевшего
Девушка на кассе, Мариэль Элена Гейл, приветствовала их улыбкой. Самая молодая работница в пекарне, она обладала прекрасным чувством юмора и была очень независимой. Мариэль заведовала новыми видами сладостей: печенье с сахарным муссом, шоколадные кексы, печенье в сахаре в виде цветов. Рядом с пирогом дня Мариэль поместила табличку с надписью: «Попробуй меня».
— Привет, Дженни! Здравствуйте, шеф Макнайт. — Мариэль, кажется, совсем не удивилась, увидев их вместе. — Как обычно?
— Конечно.
Дженни налила кофе в две фарфоровые кружки.
— Интуиция мне подсказывает, что я раскрыла секрет твоего великолепного кофе.
— Я никогда не пил здесь кофе, — возразил Рурк. — По-моему, это очевидно.
Дженни не нашла что ответить, поэтому подошла к витрине посмотреть, правильно ли подписаны изделия. Они с Рурком теперь проводили вместе так много времени, что это сказывалось на Дженни интересным образом. То, о чем она годами старалась не думать, вдруг всплывало на поверхность, и, к удивлению Дженни, воспоминания не потеряли былую яркость. Ее беспокоило ощущение, что она балансирует на грани поступка в лучшем случае безрассудного. А в худшем — опасного. Дженни необходимо было чем-то заняться, но вялость и нерешительность сковывали ее.
Стоя у витрины, Дженни заметила, как одна женщина, проходя мимо столика Рурка, уронила салфетку и наклонилась за ней. Все бы ничего, но на этой дамочке были обтягивающие красные лосины и еще более обтягивающий шерстяной свитер. Своего интереса к Рурку эта особа даже не скрывала. Дженни не слышала, о чем эти двое говорят, но поняла, что дамочка находит Рурка необыкновенно приятным в общении. Рурк всегда производил на женщин такое впечатление, еще с малых лет. И дело было не только в привлекательной внешности. Хотел Рурк этого или нет, его окружала аура сексуальности, обещавшей женщинам долгие ночи непередаваемого удовольствия. Или так казалось Дженни, которая нехотя признала, что у них с этой фифочкой схожие вкусы.
К счастью, той красотке и Рурку помешала Мариэль. Она поставила на стол тарелки, и фифа, бросив на Рурка прощальный взгляд, присоединилась к компании своих друзей, которые собирались уходить.
Рурк заказал горячую булочку из слоеного теста со сладким сыром в ярко-оранжевой глазури. Дожидаться Дженни он не стал и приступил к еде.
— Извини, — сказал он, когда Дженни вернулась за стол. — Не мог ждать. Эти булочки почти так же хороши, как секс.
Дженни метнула взгляд в сторону куколки в лосинах.
— Это смотря какой секс. И давай немедленно сменим тему. Начальник полиции не должен говорить о таком.
— Ну да. Я же так забочусь о своем имидже.
В пекарне было оживленно. Посетители покупали
В такие моменты, несмотря на хаос, царивший в ее жизни, Дженни особенно остро чувствовала связь с обществом. Разговоры посетителей кафе, запахи, улыбка Мариэль, звуки, доносившиеся из кухни, — все это создавало знакомую атмосферу уюта и безопасности. Дела в пекарне отнимали у Дженни все ее время, но она была этому рада. Когда все, что у нее было, внезапно исчезло, это старинное здание осталось неизменно стоять здесь, на городской площади, — крепкое, нерушимое, надежное.
Внезапно Дженни ощутила всю тяжесть ответственности. Сердце защемило от тоски по бабушке, вспомнился сгоревший дом, однако у Дженни оставалось семейное дело и работники, за которыми нужно присматривать. Она должна быть благодарна за то, что у нее есть пекарня. Но иногда Дженни задавалась вопросом, а какой была бы ее жизнь, если бы ей предоставили возможность выбора? Пекарня являлась желанием бабушки и дедушки, не ее. Дженни чувствовала себя предательницей от одной этой мысли. Однако не могла об этом не думать.
Рурк откинулся на спинку стула и посмотрел на Дженни.
— Хотел бы я знать, о чем ты сейчас думаешь.
— А может, я ни о чем не думаю.
— Ну конечно, — усмехнулся Рурк.
— Просто это место вызывает во мне двойственное чувство. Я имею в виду пекарню.
— Двойственное? Да ладно тебе! Это же самое счастливое место в мире. Диснейленд не в счет. Посмотри на этих людей.
Дженни взглянула на лица радостно улыбавшихся посетителей.
— Наверное, я принимаю все это как должное. А двойственное чувство возникает оттого, что все мои одноклассники, окончив школу, уехали из города. Люди из городков вроде нашего всегда так поступают: уезжают из него.
— Некоторые приезжают, чтобы здесь остаться, — заметил Рурк. — Я, Оливия Беллами, а сейчас еще и Грег. Я всегда завидовал тебе, потому что ты выросла в этом городе.
О боже, подумала Дженни. Неужели Рурк решился на откровенность?
— Правда? — спросила она. — Ты этому завидовал?
— А что тут странного?
— Моя мама ушла, когда я была маленькой, а отца я никогда не видела. Бабушка с дедушкой все время работали…
— И ты самая счастливая и хорошо воспитанная из всех, кого я знаю.
Дженни кивнула. Ее детство было несколько необычным, но она купалась в любви и всегда чувствовала себя в безопасности, а ведь это не купишь ни за какие деньги. Рурк рос в роскоши, окруженный слугами, учился в частных школах, ездил в летний лагерь, в Европу. Но Дженни знала, что ему пришлось вынести. Джоуи как-то рассказал ей на второе лето их знакомства. Дженни приехала в лагерь посмотреть на ежегодные соревнования по боксу. Рурк выигрывал в каждом раунде. Зрители приветствовали его радостными возгласами, а он, казалось, не получал от своих побед никакого удовольствия. Когда Рурка объявили победителем соревнований, его вытошнило в ведро. Он выбрался с ринга и зашагал прочь.