Речка Устья. Стихотворный рассказ об одной русской местности
Шрифт:
Попа давно послали на рытье
Северо-западного канала.
Земная власть, хватая не свое,
Всё больше воли получала.
Закрыта церковь, на ступенях лед.
И время к неизбежному идет.
–––
Евдокия молвила: «Бабы!
Отберут нашу церковь, коль мы
Не сумеем собрать – хотя бы
Денег на выплату государственной мзды».
«Много ль надо?» – спросил кто-то.
«Много, бабы. Ну так что ж,
Давайте займемся общей работой,
Чтоб
Вы несите ко мне, кто сможет,
Семя льняное, зерно или лен,
И верных людей просите о том же,
Но всё делайте осторожно:
У комбедовских – знаете! – свой закон.
Днем ко мне не заходите,
Только в темное время несите свой дар.
Двор будет открыт, и вы не стучите,
В сарай на сани складывайте товар.
А ты, Анна, иди во Владышню,
Ты, Катерина, давай в Слободу,
К кому – сами знаете: будет не лишним
То, что они для церкви дадут».
Неделя прошла и другая.
Снег выпал. На Устье давно уже лед.
На три подводы товара набралось в сарае.
Пожалуй, лучшее принес окрестный народ.
А на праздник Николы, днем коротким и серым,
Всё собранное женщины продавать повезли
На большой базар – в Заозерье.
Богородица да Никола им помогли
Удачно продать.
И вот, наконец, староста в сельсовете
Заплатил церковной общины долги...
Еще теплые дни были так далеки,
Но солнце уже повернуло на лето.
–––
А потом вернулся отец Тимофей
(На второй или третий год).
Он решился служить в церкви своей,
И однажды собрал народ.
Но семья Тимофея повисла на нем:
«Не дадим служить, отступись,
А то и нас, как тебя, потом
Уведут на канал, а не в жизнь!»
«С нами Бог! – сказал тогда Тимофей, –
Он всё видит и нас защитит,
Вот, смотрите: у этих открытых дверей
Весь приход наш сегодня стоит.
Удостоен я быть при вас – при тех,
Кому вчера не помог.
Я в ответе за всех деревенских – за всех,
У кого надежда – лишь Бог.
Так войдем же в спасенный храм,
Может быть, не спасет он от бед,
Но любовь и надежду оставит нам,
А утешит нас – вечный свет».
Вот тогда-то служба первая началась...
И ослабла земная власть.
–––
Кто сказал, что нельзя дать отпора
Наводнению, ветру, огню,
Самодуру, разбойнику, вору,
Сабле острой, ножу, кистеню?
Всё
Силы этой стихийной предел,
И, сделав такое открытье,
Не бегать от жертвенных дел.
Всё возможно. Только лишь надо
На другую надеяться жизнь,
Пусть надежда – слабее лампады,
Но ее – отчаяньем – не тушить.
Всё возможно. Надо лишь верить
В невозможное – в те дела,
От которых смиряются звери,
А зима станет царством тепла.
Надо верить, что души благие
Всех бездушных стихий сильней...
И родится тогда – Евдокия,
И придет к нам тогда – Тимофей.
Отступление о сеятеле
Когда необходимость подоспеет
Народу перейти свой Рубикон,
То в'oвремя среди толпы созреет
Свой местный Цезарь, свой Наполеон.
Когда приходит время делать дело,
Готовить почву, утверждать закон,
Всегда найдется человек умелый –
Микула-пахарь и мудрец Солон.
Ну а когда идет иное время,
И поле вспахано, но жить запрещено,
Найдется и тогда озимой жизни семя
И сеятель, бросающий зерно.
4. Церковь
В 1784–1787 гг. сооружена зимняя
церковь и колокольня...
Охраняется государством.
(Из надписи на памятной доске)
На холме между Устьей
И Звенихой-рекой
Ныне хоть и не пусто,
Но великий покой.
Из сирени погоста
Колокольня и храм
Два креста светоносных
Здесь несут к небесам.
На пороге горбатом
Прорастает трава.
Всё, что было когда-то,
Люди помнят едва.
А про то, что здесь будет,
Угадать не дано...
Церковь – памятник людям
Или в небо окно?