Речная нимфа
Шрифт:
— У меня дома есть моток крепкой пеньковой веревки, — многозначительно заметил мужчина в подштанниках.
— Рана не пулевая, — быстро перебил Пирс. — Этот человек выстрелил в мою жену, и я вынужден был убить его ударом об колено. Если не верите, позовите доктора, он разберется.
Все повернулись в сторону Ласточки, которая рывком сдернула платок с руки. При виде запекшейся ранки раздались восклицания: стрелять в женщину считалось недопустимым даже у самых отпетых разбойников.
— Не знаю, не знаю, — проговорил
— В меня он тоже стрелял, — продолжал Пирс, показывая свою рану. — Вот как все было, джентльмены. Я оставил жену в обеденном зале отеля, а сам пошел по делам. Она увидела в окно, что я в опасности, и сделала глупость, бросившись на помощь. Блэквелл мог убить ее…
— Блэквелл! — раздалось сразу несколько голосов, и мужчина в красном добавил: — Значит, они убили владельца той лошади, что должна была бежать против Черного Бархата! Теперь все ясно!
— Хэнк, сбегай-ка за своей веревкой, — хмуро приказал шериф.
— Давай, Хэнк, да поскорее! — поддержал здоровенный тип из толпы. — Я сам ее перекину через сук, потому что поставил на Черного Бархата всю выручку своей лавки за месяц!
Ласточка испуганно прижалась к Пирсу, и тот обнял ее за плечи.
— Джентльмены, вы пугаете мою жену, а ей сегодня и без того досталось. Советую обыскать карманы Блэквелла — возможно, там найдется то, что уверит вас в нашей невиновности.
Всеобщее внимание переместилось на тело в луже крови.
— Что ж, обыскать карманы не повредит, — согласился шериф и сделал знак здоровяку, потом снова нахмурился, глядя на Пирса. — Может, вы нам подскажете, что искать?
— Родословную лошади и купчую на нее. Пегас принадлежит мне, я купил его на аукционе в Орегоне, во время распродажи имущества некоего Маклина, за семь сотен долларов. И лошадь, и бумаги были у меня украдены. Я долго шел по следу Блэквелла, но, к сожалению, он застал меня врасплох, безоружным.
— Это, что ли? — спросил здоровяк, вытягивая из внутреннего кармана длинный конверт.
Шериф осмотрел его, вынул толстую пачку бумаг и принялся перебирать их.
— Это все счета и накладные на поставку всякой лошадиной всячины: упряжь, корм… — ворчал он себе под нос. — Так… а это что такое? Ага!
Пирс почувствовал, что Ласточка покачнулась, и поддержал ее. На лбу и висках у нее выступила обильная испарина, она была очень бледна. Нужно было поскорее заканчивать с объяснениями.
— Под купчей стоят подписи аукционера и моя — Пирс Кингстон, к вашим услугам.
— Да, но ниже приписано имя Блэквелла и снова ваша. Может, вы продали лошадь ему, а потом решили задаром получить обратно?
— Нужно просто сличить подписи, сэр. У меня есть и другие документы, так что это будет несложно. Не думаю, чтобы Блэквелл умел хорошо подделывать подписи.
— Ага… —
— В отеле «Сити».
— Ладно! Клем, ты здесь самый прыткий, так что беги в город и приведи гробовщика, пусть позаботится о мертвом. А вы, мистер Кингстон, отправляйтесь в гостиницу, потому что жена ваша что-то плохо выглядит.
— Весьма вам благодарна.
Пирс вдруг сообразил, что Ласточка заговорила впервые с начала неприятной беседы. На миг он задался вопросом, что это может значить: что она решила его слушаться или просто была слишком слаба, чтобы взбунтоваться?
— Ценю вашу помощь, сэр, — обратился он к шерифу. — Моей жене и впрямь не помешает отдохнуть.
— Бумаги я пока оставлю при себе, но вы их получите назад сразу, как только покончим с формальностями. На случай если вы пока не знаете этого, лошадь Блэквелла… то есть я хотел сказать, ваша лошадь находится в городской конюшне. Вам всякий покажет, где это. Можно узнать, скачки-то будут? Или отменяются?
— Ну зачем же! — с укоризной воскликнул Пирс. — Не хотелось бы разочаровывать всех, кто поставил на Черного Бархата.
— Тогда пока простимся, — удовлетворенно произнес шериф. — Это, конечно, не мое дело, но вы оба так пропылились, что просто за язык тянет посоветовать здешние бани. Есть тут у нас один француз, он держит этот… как его… ага, бассейн. Говорят, там неплохо.
Ухмылки давно уже сменили мрачные мины на лицах собравшихся, и было ясно, что до суда Линча дело не дойдет.
— Ваша шляпа, — сказал мужчина в подштанниках заискивающим тоном, подавая Пирсу его пыльный и слегка приплюснутый цилиндр.
Пирс поблагодарил и, поддерживая жену одной рукой, водрузил пострадавший головной убор на макушку.
— Я рада, джентльмены, что в вашем городе оказалось такое полезное новшество, как бассейн, — сказала Ласточка, одарив мужчин ослепительной улыбкой. — Это говорит о том, что у Хэнгтауна большое будущее. Как приятно будет вспоминать наш визит сюда! Благодарю небеса за то, что здесь собрались такие сердечные, понимающие люди! — Она возвела глаза к небу, потом скромно потупилась. — Ведь это так, дорогой?
— Разумеется! — воскликнул Пирс, в глубине души понимая, что она поддразнивает не только остальных, но и его.
Он подхватил Ласточку на руки. Мужчины расступились, давая дорогу, когда он со своим драгоценным грузом направился прочь. Видно было, что все забыли о помятом и пыльном туалете его жены и помнили только ее ослепительную улыбку.
Пирс повернулся и простился с ними одним общим любезным кивком. Он еще слышал, как здоровяк обратился к мужчине в подштанниках:
— Эх, ты, голова! Не можешь отличить настоящую леди от мошенницы!