Рецидивист 2. В законе
Шрифт:
– Вот мы сейчас это и проверим, – невозмутимо отозвался вор.
Каин достал из-под стола сумку, поставил её на стол и открыл. Вытащив из сумки набор собственноручно изготовленных отмычек, Каин принялся ковыряться ими в скважине замка.
Грюнвальд не мешал Каину – он с интересом наблюдал за его работой, покачивая головой и облизывая языком узкие губы. Сложный замок новейшей конструкции недолго сопротивлялся усилиям Каина – он щелкнул, и дверца железного ящика распахнулась. Ванька отошел в сторону, демонстрируя Грюнвальду внутренности ящика.
– Делов-то! А ты, Ганс, говорил…
Грюнвальд
– Du bist ein Zauberer… Э-э-э русски… Маг! Волшебник! Умный Hande… руки.
Каин довольно улыбнулся, складывая отмычки в сумку:
– У нас говорят: мастер – золотые руки.
– Я, я! Золотые… Э-э-э херр Пенькофф, я готов предложить контракт… Согласен на любой твой условий. Таких замочных дел мастеров ich habe mich nicht getroffen… не встречать.
– Спасибо, Грюнвальд! Но откажусь – не бедствую. А замки… Как бы тебе это сказать? Для меня это увлечение… Даже больше – настоящая страсть. Так что, если приобретешь еще какой замок новой конструкции – зови. Попробуем его на прочность!
Жаль, ошень жаль, герр Пенькофф! – расстроился немец. – Твой золотой руки – нет цена! Если передумаешь – предлошение в сила.
Каин слегка наклонил голову, прощаясь с Грюнвальдом, забрал со стола свою сумку и пошел к выходу из мастерской.
– Нет цена? – бубнил он себе под нос. – Всему есть цена, герр Грюнвальд… Только в силах ли ты рассчитаться?
Взявшись за ручку двери Каин бросил взгляд на свои руки, слегка покрытые красноватой сыпью.
Наши дни.
СИЗО №…
– Так я и жил – изучал замки, а после – бомбил сейфы, «подкармливая» шаманское проклятие…
– И что, ты не попытался с ним разобраться? С проклятием? – спросила Ольшанская.
– Опять обижаешь, Ольга Васильевна! В поисках способа снять проклятие я объездил практически весь мир. Где только не был: и в Индии, и в Африке, и в Египте. И ни-че-го! Попадались и ведающие люди, не только шарлатаны. Но и они от моей «печати» бежали словно черт от ладана! Так продолжалось почти столетие, пока в середине девятнадцатого века я не повстречал одного очень сильного медиума…
Нат. дорога через парк к Замку князя Чавчавадзе – день
1860 г.
Российская Империя.
Тифлис.
Родовой замок князя Чавчавадзе.
Каин правил лошадьми сидя в открытом дорогом кабриолете, ехавшем через небольшой парк к виднеющемуся впереди замку. Рысаки, запряжённые в повозку, процокали по замощенному природным камнем шикарному замковому двору с огромным бассейном и ухоженным розарием и остановились у подножия мраморной лестницы, ведущей в замок.
К кабриолету мгновенно подбежал вышколенный слуга, которому Каин бросил поводья. Отряхнув от пыли модный сюртук, Ванька легко поднялся по лестнице к замку. У дверей его встретили одетый в богатую «золоченую» ливрею лакей и довольно-таки молодая женщина с печатью какой-то загадочной отрешенности на лице. Каину узнал её – Елена Блаватская – широко известная в аристократический кругах, как медиум, спиритуалист и экстрасенс.
На крыльце Каин остановился, почтительно
– Разрешите представиться, князь Баюшев, Семен Семенович…
Напряженное лицо Блаватской, пытающейся вспомнить Каина, разглаживается:
– Так мы же с вами никогда не встречались, милейший Семен Семенович! Вы приятель генерала Суражева – он мне о вас говорил. Просил любить и жаловать.
– Так точно, Елена Петровна, так точно, как любит говаривать наш незабвенный Пал Евгеньич.
Блаватская рассмеялась – Каин достоверно изобразил голосом командные нотки генерала Суражева.
– Да, Пал Евгеньич неисправим! Что в казарме, что на балу – одно слово боевой офицер! – произнес Каин.
– За что и любим этого неутомимого и громогласного вояку, – согласилась Блаватская. – А вы у нас проездом?
– Да, проездом. Гостил у нашего незабвенного генерала. От него и услышал о вас и о ваших, поистине необычных способностях. Не удержался и попросил замолвить за меня словечко… Не прогоните?
– Ну что вы? – добродушно произнесла Блаватская. – Мы всегда рады гостям! Пойдемте, я вас провожу. Сеанс спиритизма скоро начнется.
Блаватская взяла Каина под руку, и они покинули замковое крыльцо.
Глава 2
Проходя через большую и просторную «прихожую» замка, уставленную редкими восточными расписными вазами, Каин наметанным глазом оценил окружающее богатство.
– У вас великолепный дом, Елена Петровна! – произнес он, восхищаясь окружающей обстановкой.
– Это не наш дом, – пояснила Блаватская, – дедушка просто арендует этот дворец. Мы раньше жили в старом городе в доме Скумбатова, но князь Воронцов попросил дедушку уступить этот дом дяде Персидского шаха.
– Я не был в доме Скумбатова, но думается мне – ваш дедушка не прогадал, переехав в этот дворец.
Поднявшись по лестнице с позолоченными перилами, Блаватская провела Каина в слегка мрачноватую гостиную, стены которой были увешены семейными портретами Фадеевых и Долгоруковых – родственников Блаватской. На потолке – поражающая воображение роспись. Стены задрапированы необыкновенными обоями-гобеленами, на которых изображены многочисленные мифологические сюжеты.
– Между прочим, – произнесла Елена, – эти гобелены – подарок князю от самой Екатерины Великой!
Каин покачал головой, оценив великолепную работу мастеров. Они прошли мимо собрания оружия со всех стран света, старинной посуды, китайских и японских статуй богов, византийской мозаики, персидских и турецких ковров, массы картин и портретов…
Окна в гостиной, зарытые тяжелыми шторами, не пропускали дневной свет, мрак в помещении разгонялся свечами в массивных позолоченных канделябрах, стоящих на небольшом круглом столе в центре комнаты.
В гостиной Блаватскую уже ожидало несколько человек: две девицы «на выданье» София и Катерина, немолодой абрек в богатой чохе и с традиционным кинжалом на поясе, гвардейский майор Перепёлкин – усатый франт, три расфуфыренных дамы увядающего возраста и дядя Блаватской – Фатеев.