РЕФЕРЕНС. Часть первая: ‘Карандаш и уголь‘
Шрифт:
— Отбываем в расположение, — сообщил я Альке, разбудив её. — Хватит дрыхнуть, собирай свои тряпочки.
— Но… Что случилось? — захлопала она спросонья глазами. — Почему?
— Да чёрт его поймёт. Но давай свалим, пока Креон не передумал.
— Я… Я не хочу!
— Даже так? — удивился я. — Вообще-то дело шло к тому, что нас тут тихо замочат во славу политики неразглашения.
— Ну и что? Калидия…
— Ах, Калидия. Ну да, понятно. Очень романтично, ничего не имею против, личная жизнь — это святое. Но нас, вообще-то, не спрашивают.
— Но я забегу к Кали попрощаться? Пожалуйста!
— Ладно, но не затягивайте прощание. Разочек-другой, не больше.
— Фу, как вам не стыдно! — густо покраснела Алиана.
— Военный юмор.
— Пошлый юмор.
— Это ты ещё мой медицинский юмор не слышала. Давай, бегом. Жду в своей комнате, но не больше получаса. На заставляй нарушать ваш тет-а-тет.
Прождал, на удивление, всего минут десять.
— Быстро вы, — удивился я, увидев на пороге грустную Алиану.
— Калидия хочет с вами поговорить.
Девушка сидит официально одетая, но без маски.
— Я рассказала отцу всё, — заявила без предисловий.
— Я догадался.
— Это была его инициатива. Он спросил, я ответила.
Надо же, она почти оправдывается.
— Он сказал, что ситуация изменилась, наличие наследника перестало быть значимым, — продолжила Калидия, — а также приказал держать оболочку в готовности. Я не знаю в точности, что произошло, но к вам претензий нет.
— Я думал, Креон будет в ярости, что я его прокинул с его планами.
— Вы не понимаете, — покачала головой девушка. — Отец не относится эмоционально к простецам. Они лишь инструменты. Вы оказались неподходящим инструментом, и только. Он убил бы вас, но лишь по необходимости. Сейчас необходимости больше нет.
— Очаровательно, — кивнул я. — Но мне, признаться, тоже нет дела до вашей чудесной семейки. Душите друг друга сами. На, вот, на память.
Я вручил ей законченный портрет — на нём красивая растрёпанная девчонка, смотрящая на мир весело и задорно. Техника примитивная, штрихи грубые, фон не проработан, но мне нравится. На нём она настоящая, без застывшей корки аристократического говна. Может быть, моё колдунство сработает, и однажды она станет такой, хотя бы в моменте. А может быть, и нет. Я сам хреново понимаю, как это всё устроено.
— Спасибо, — сказала она после долгой паузы, всматриваясь в рисунок. — За портрет и вообще. Я понимаю, что вы рисковали из-за меня.
— Не из-за тебя, девочка, — покачал я головой. — Просто так было правильно.
Она молча кивнула, приняв к сведению. У Альки глаза блестят от слёз, на щеках мокрые дорожки. Поди ж ты, чувства. Эх, молодость-молодость.
Ушёл, оставив их прощаться, и на этот раз ждал куда дольше.
***
В гостинице меня горячо обняла Змеямба, и мы с чувством поцеловались прямо в холле, под одобрительные аплодисменты тех, кто там находился.
Судя по деловой суете и собранным рюкзакам, как минимум часть группы собралась
— А ты дёргался, — сказала она довольно. — Всё разрулилось само собой. Зайди к Слону, он доведёт до тебя обстановку в части касающейся.
Слонище сидит в своём номере довольный, как слон.
— Ты, Док, конечно, мог бы меня предупредить, что сольёшься, — покачал головой командир, — но я и так догадался, что у тебя рука не поднимется. Так что у меня сразу были планы «Б» и «В», а также план «Ж», на самый крайний случай.
— И какой из них сработал? — поинтересовался я.
— Никакой, — развёл руками Слон. — Креон, проигнорив конторских, обратился напрямую ко мне. Предложил сменить нанимателя. Ему внезапно требуется силовая поддержка и личная охрана.
— У него же гвардия есть.
— Его впечатлило, как легко и изящно мы вынесли тех ненатуралов, которые тебя спёрли. А ведь у них тоже была гвардия. Между нами, Докище, они выглядят куда страшнее, чем дерутся. Их экзоскелеты, киберначинка и электропушки очень крутые, но сами ребята туповатые, боевого слаживания нет, инициативы вообще ноль. Болваны железные.
— У них заглушки в бошках стоят, — поделился я. — Подавители высшей нервной деятельности на время контракта. Заработают пенсию, заглушки вынут, и как новенькие — с баблом и без неприятных воспоминаний.
— Вот и я говорю, — кивнул Слон. — Болваны.
— Так ты, надо полагать, согласился.
— Моментально!
— И что же, Контору кинул?
— Ну, не то чтобы прям «кинул»… Вернём их на Родину в целости и сохранности. Контракт у нас был на охрану, мы их честно сохранили, а что Креон вместо приза им залупой по губам поводил — не наша проблема.
— И типа никто ничего не поймёт? — засомневался я.
— Ну, поймёт, наверное. Куратор Конторы — та ещё падла. Но формально мы чисты, а остальное… Уж больно плата хороша, Док. От такого не отказываются.
— Ихор?
— Так ты в курсе?
— Я его даже в руках держал. Ну, почти. Видел, как тебя сейчас.
— Тогда ты понимаешь. Кто откажется от вечной жизни?
— Я откажусь.
— Ну вот разве что ты. Но ты, — не обижайся, Докище, — всегда был с изрядной припиздью. Я тебя уважаю, пойми, но это так.
— Есть такое, — не стал спорить я. — Ты мне другое скажи, Слоняра. Чисто между нами — ты ведь с самого начала хотел Контору прокинуть и ихор себе забрать? Я не осуждаю, просто уточнение.
— Да, — твёрдо ответил Слон. — Кому другому соврал бы, но тебе скажу честно — ты прав. Я за такой приз готов на всё. Реально на всё. Мне с детства не нравилась тема, что я однажды постарею и сдохну. Потому что это перечёркивает всю жизнь. Какого хера стремиться, учиться, воевать, зарабатывать, заводить детей, изменять мир, если ты сдохнешь? Меня не будет — это как вообще? На кой черт тогда нужен весь этот Мультиверсум, если меня нет? На кой черт все его чудеса, если я помер? На кой черт нужна жизнь, если она кончится?