Рефлекс змеи

Фрэнсис Дик

– И когда же мы утихомиримся? – сказала она уже глубокой ночью.

– Когда настанет утро, и ты уедешь.

– Тогда у нас еще уйма времени.

– Вот именно.

Настало утро, как оно всегда и бывает. Я подбросил Клэр к поезду, а сам отправился в Ламборн.

Когда я добрался туда, то, прежде чем пойти к Гарольду, зашел к себе в коттедж. Все было тихо. Холодно. Странно незнакомо, словно дом уже не был гостеприимным убежищем, каким должен был быть. Я только теперь заметил его пустоту,

эмоциональный холод, который так отчетливо ощутил Джереми при первом своем визите. Этот дом уже не казался мне таким подходящим. Тот, кто обустроил его, ушел, канул в прошлое. Я ощутил странную ностальгию… но звать его назад мне не хотелось. Я слишком повзрослел.

С легкой дрожью я разложил на столе снимки различных людей, а затем попросил мою соседку миссис Джексон зайти и посмотреть на них.

– А что я должна искать, мистер Нор?

– Кого-нибудь из тех, кого вы видели прежде.

Она послушно внимательно просмотрела их один за другим и без всяких сомнений остановилась на одном лице.

– Как любопытно! – воскликнула она. – Это тот самый инспектор из совета, который заходил насчет налогов. Тот, которого я сюда впустила. Полицейские все издевались, когда я говорила им, что если человек говорит, что он налоговый инспектор, то вы и думаете, что он налоговый инспектор.

– Вы уверены, что это он?

– Абсолютно, – кивнула она. – На нем была та же самая шляпа, и все такое.

– Тогда не подпишете ли вы мне этот снимок, миссис Джексон? – Я дал ей ручку «Люмоколор», которая четко пишет черным на фотобумаге, и продиктовал, что этот человек приходил в дом Филипа Нора, назвавшись налоговым инспектором, в пятницу, 27 ноября.

– Все? – спросила она.

– Подпишитесь, миссис Джексон. И не напишете ли то же самое на обороте другой фотографии?

Она сосредоточенно подписала.

– Вы отдадите это в полицию? – спросила она. – Я, честно говоря, не хочу, чтобы они снова мурыжили меня. Они опять придут донимать меня вопросами?

– Не думаю, – ответил я.

Глава 20

Виктор Бриггз приехал в своем «Мерседесе», но в Даунс он поехал с Гарольдом в «Лендровере». Я же отправился верхом. Этим утром мы все были в общем довольны скачками, и теперь каждый по-своему возвращался к конюшням.

Когда я въехал во двор, Виктор Бриггз стоял у своей машины и ждал. Я соскочил с лошади и отдал ее одному из конюхов.

– Садись в машину, – сказал Виктор.

Как всегда, слов он не тратил. Он стоял, одетый как обычно, как всегда, раскрасневшийся на холодном ветру, омрачая день. Если бы я мог видеть ауры, его была бы черной.

Я сел впереди на пассажирское сиденье, там, где он указал. Он сам сел за руль. Запустил мотор, снял машину с тормоза, включил передачу. Груда металла тихо выехала из Ламборна, направляясь в Даунс.

Он остановился у обочины большого газона, откуда

было видно половину Беркшира. Отключил мотор, откинулся в кресле и сказал:

– Ну?

– Вы знаете, что я собираюсь сказать? – спросил я.

– Я кое-что слышал, – сказал он. – Я много что слышал.

– Знаю.

– Я слышал, что ден Релган напустил на тебя своих головорезов.

– Да? – Я с интересом посмотрел на него. – И где же вы это слышали?

Он слегка дернул ртом, но все же ответил:

– В игорном клубе.

– И что именно вы слышали?

– Ведь это правда? – сказал он. – В воскресенье у тебя на физиономии все еще были отметины.

– А почему, вы не слышали?

Он снова дернул ртом, изобразив подобие улыбки.

– Я слышал, – сказал он, – что ты добился, чтобы ден Релгана вышвырнули из Жокейского клуба куда быстрее, чем он туда пролез.

С такой же усмешкой он посмотрел на мое изумленное и встревоженное лицо.

– А вы не слышали, как я это сделал?

– Нет, – с едва заметным сожалением ответил он. – Просто, что ты это сделал. Слышал разговор этих горилл. Тупые мордобойцы. Ден Релган найдет неприятностей на свою голову, используя их. Они не умеют держать язык на привязи.

– Они… мм… работают по найму?

– Вышибалами в игорном клубе. Бицепсы по найму. Как ты и сказал.

– Они избили жену Джорджа. Вы и об этом слышали?

После короткого молчания он кивнул, но комментировать не стал.

Я смотрел на его замкнутое лицо, туго обтянутое кожей, на черную бородку. Скрытный, неторопливый человек с подслушивающим устройством, подключенным к малоизвестному мне миру. Игорные клубы, наемные гориллы, какие-то слухи из преступного мира…

– Те головорезы сказали, что оставили тебя подыхать, – сказал он. – И неделю спустя ты выигрываешь скачки.

– Они преувеличивали, – холодно заметил я.

Он снова дернул ртом и покачал головой.

– Один из них был испуган. Трещал без умолку. Сказал, что они слишком переборщили… с ботинками.

– Вы хорошо их знаете?

– Они болтают.

Снова молчание. Затем я бесстрастно сказал:

– Джордж Миллес посылал вам письмо.

Он поерзал на сиденье с почти успокоенным видом, выдохнул. Наверное, он этого ждал. Терпеливо ждал. Отвечал на вопросы. Держался любезно.

– И давно оно у тебя? – спросил он.

– Три недели.

– Ты не смог бы им воспользоваться. – В его голосе слышалась слабая дрожь торжества. – Ты сам попал бы в переплет.

– Откуда вы узнали, что оно у меня? – сказал я.

Он моргнул. Поджал губы. Медленно выговорил:

– Я слышал, что ты заполучил Миллесовы…

– Что?

– Документы.

– А, – сказал я. – Милое безликое словечко – «документы». Откуда вы узнали, что они у меня? Как я, по этим слухам, получил их? От кого?

– Ивор сказал, – ответил он. – И Дана. Каждый по отдельности.