Реформатор
Шрифт:
Идя по коридору, стены которого были украшены красным бархатом и золотистыми веревками со свисающими кисточками, король услышал смех, доносящийся из-за одной из дверей. Надо сказать, что дворец состоял среди прочего из множества помещений, в которых никто не жил и которые не запирались. Там находилась мебель, слуги регулярно делали уборку, но комнаты могли пустовать годами. Лишь иногда, в случае появления большого количества королевских гостей, некоторая часть этих комнат оказывалась занятой.
Король остановился
– Что ты делаешь? – смеялась женщина. – Зачем ты расстегиваешь платье? Разве можно делать это здесь? Если канцлер узнает, то нам не поздоровится.
– Канцлер сейчас не самый главный. Король в Парме. Если что – пожалуюсь ему, он простит, – столь же веселым тоном отвечал мужчина.
– Да ты что?! – Смех вмиг исчез из голоса собеседницы. – Даже думать не смей! Никто не знает, что сделает наш король! Шартера мне говорила, что он непредсказуем, и не советовала обращаться к нему без очень существенного повода.
– Брось! У него ведь тоже есть любовница. Он поймет.
«Нет, – подумал Михаил. – Не пойму».
Король не был пуританином, но превращать дворец в бордель не собирался. Это ведь не Лувр, а он – не Людовик XIV.
– А если не поймет? – спросила женщина. – Ведь канцлер тебе просто запретит здесь показываться, а король может и в солдаты отправить.
– Не в солдаты, а в офицеры. Я же тагга!
– Ну и что? Объяснишь это генералу Ферену.
– Не боюсь я Ферена! И короля не боюсь! Если что, мы же можем сбежать к брату Шартеры.
«Так-так, – подумал Михаил. – Очень интересно. Послушаем дальше».
– И что там будем делать? Да Мукант может выдать всех дворян Миэльса в считаные дни! И что с нами будет? Кмант и Томол выдали ведь королю заговорщиков.
– А если Мукант не выдаст? Если будет война? Мы окажемся на стороне победителя.
– Милый, пойдем лучше в другое место.
– Ты не веришь в победу Фегрида?
– Не знаю.
– Как это?
– Ну какая нам польза от победы Фегрида, милый? Подумай сам. Кто мы там? И кто мы здесь! Если у Шартеры получится, то она задвинет эту выскочку Улару. И сблизится с Анелией. Тогда и тебе, и мне уготованы придворные должности.
– Но Фегрид же сильнее!
«В солдаты, – подумал Михаил. – Точно в солдаты».
– При чем тут это? Может быть, и не будет никакой войны. Тем более что и ты, и я давали присягу королю. Оставь мое платье в покое, и пойдем отсюда.
– Да…
– Это потому, что ты никогда не был военным.
– Но зачем уходить? Неужели ты всерьез полагаешь, что нам может что-то грозить?
– Увидят слуги, доложат дворецкому, а тот – канцлеру, а если очень не повезет, то и король узнает.
– Да пусть узнает! В какие такие солдаты он может меня отправить? В пехоту, что ли?
– В стрелки! – громко сказал король, подойдя поближе к дверям. – В корабельные. Или на испытание новых пушек.
Воцарилось молчание.
– К-кто здесь? – через некоторое время раздался голос.
– Значит, так. Идешь к Тунрату и говоришь, чтобы он тебе выписал направление в Иктерн. Будешь служить под началом капитана Снарта. Рядовым. Отправляешься туда сегодня же. Понятно?
– А…
– Понятно, твое величество! – ответил звонкий женский голос из-за дверей.
– А с тобой… Тебя вместе с Шартерой Зетен жду завтра с утра. Для беседы.
– Слушаюсь, твое величество!
Король уходил слегка рассерженный. У него не было времени, чтобы навести порядок среди дворянства. Те по-прежнему считали, что могут делать все, что заблагорассудится. И их можно было понять: в последнее время король редко бывал в собственной столице.
Уже на подходе к кабинету казначея Михаил столкнулся с Коменом. Тот куда-то торопился, но, увидев короля, тут же остановился и раскланялся.
– Приветствую, генерал. Что-то случилось? Вид у тебя какой-то озабоченный.
– Нет, ничего не случилось, твое величество. Это так, мелкие дела… Но я рад, что есть возможность задать твоему величеству вопрос.
– Какой вопрос, Комен?
– Что будем делать с тем писателем? Аронеарстом, сыном уру Евтаса?
Михаил был готов хлопнуть себя по лбу рукой. После прибытия в Парм он и думать забыл о существовании молодого человека, сидящего под домашним арестом за написанную им пьесу.
– Пусть он придет ко мне, Комен.
– Он уже здесь, твое величество.
– Почему здесь?
– Аронеарст испросил разрешения добиваться приема у твоего величества. Я разрешение дал, и он приехал во дворец. Именно поэтому взял на себя смелость напомнить твоему величеству о нем.
– А где он?
– Рядом с моим кабинетом. Он – скромный юноша. Не решился сразу идти к королю. Хотя после прочтения той пьесы никогда бы не заподозрил его в скромности.
Михаилу было очень любопытно узнать, что же собой представляет этот самый писатель, поэтому он решил отложить встречу с Ксарром на потом. Война войной, а экономика экономикой, но ведь и об искусстве подумать надо. Пьеса произвела фурор в ранигском обществе, поэтому королю хотелось, чтобы все будущие «фуроры» были предсказуемы и безвредны, а еще лучше – полезны.