Регент. Право сильного
Шрифт:
Легкими тенями скользили по дому вышколенные слуги, им было строжайше запрещено нарушать покой хозяина не то что разговорами, а даже шорохами. Жены и дочери Зафира старались сохранять молчание, когда господин находился у себя. Они были обязаны выказывать почтение главе рода, неукоснительно следуя его приказам и соблюдая заведенный порядок.
Исключение старик делал лишь для своих сыновей: им, как мужчинам и наследникам, было дозволено вести разговоры и даже принимать у себя гостей.
Однако сегодня покой и тишина были нарушены странным визитером. Он явился, когда на землю пали густые сумерки, и тихо постучал
Господин Вали Шаб скинул на руки молчаливого слуги широкий темно-коричневый джеллаб. Просторное одеяние отлично маскировало его полноватую фигуру, а капюшон бросал глубокую тень на лицо. Даже если кто-то посторонний и заметил на улице странного человека, то опознать его не сумел бы. Однако случайных прохожих видно не было, а охранники никогда не отличались болтливостью. За то и получали плату полновесным серебром.
— Почтенный Джалил, — хозяин вышел на порог дома, чтобы встретить гостя. — Хорошо, что вы так быстро откликнулись на мое приглашение.
— Милорд, это честь для меня — старший евнух поклонился, приложив правую ладонь по традиции пустынников сперва ко лбу, затем к губам и, наконец, к сердцу. — Уверяю, наше общее дело гораздо важнее мелких склок в гареме.
— Приятно слышать, — губы старика сжались в тонкую линию. — Боюсь, что у меня для вас не самые радостные вести.
Двое мужчин прошли в кабинет хозяина и разместились на мягком диване у окна. На низеньком столике дымилась курительница с ароматными смолами, на серебряном блюде горкой лежали сладости, пропитанные медом, а в хрустальных стаканах ожидал чай из мяты со льдом — роскошь, доступная в жару лишь немногим избранным.
Старший евнух не спешил начинать разговор. Поспешность — удел мелких торговцев, а не уважаемых всеми господ. Впрочем, Зафир не стал откладывать важное дело и, едва Джалил отведал угощение, сообщил:
— Сегодня на малом совете было принято решение допустить на собрания мать юного императора. Дикость какая-то. Я сделал все возможное, чтобы помешать этому, но, увы, регента поддержали почти все.
— Занимательно, — протянул евнух, перебирая в руках четки. Ограненные камешки вспыхнули в свете огней разноцветными искрами. — Значит, сиятельная госпожа унаследовала союзников леди Мейрам? Я уж надеялся, что с отъездом нашей золотоволосой красавицы в городе наступят тишина и спокойствие.
— А что сиятельная госпожа?
— Не изменяет себе: уравновешена, немногословна. Я не могу прочесть ее. Она слишком осторожна, чтобы показывать кому-то свои истинные чувства, а наблюдать умеет, как никто другой. Увы, почивший Сабир и глава его тайной службы, сами того не желая, вырастили из тихой и послушной рабыни достойную Золотого двора императрицу.
— Мне тоже не нравится, как поворачиваются события. Арселия постоянно находится подле юного императора, ее влияние на мальчика невозможно переоценить. Пока она рядом с сыном, трудно вложить в его голову нужные нам мысли.
— Возможности есть всегда, — Джалил довольно улыбнулся. — Но, как я и говорил ранее, без матери Адиль будет более покладистым, — старший евнух отложил четки. — Я давно наблюдаю за ней. Вы опасаетесь ее, но меньше, чем нужно. Эта скромница выжила в войне, стоившей жизни самому императору. Ее не тронули ни разгневанная дармсудская чернь, ни войска северян.
— Вы говорите о будущем императоре, подбирайте слова точнее, — нахмурился Зафир, взгляд его стал неприязненным и холодным. — Не забывайте: в Адиле течет кровь Сабира, а значит, и огромная власть над Стихиями.
— Я помню об этом. Вы знаете мое мнение: дитя на троне — это удобно, но лишь если мы сможем влиять на его решения. Тогда мальчик вырастет безвольным и слабым, а наша власть будет колоссальной. Если же Адиль останется недосягаем и доживет до своего совершеннолетия, род Фаррит снова укрепится, и мы уже не сместим правящую семью. Я бы предпочел видеть императорский венец на голове человека предсказуемого и поддающегося влиянию. Или хотя бы не одаренного магией и принадлежащего к уважаемому роду, — он бросил долгий взгляд на хозяина дома.
Зафир Вар Ияд сделал вид, что не заметил последнюю фразу. Он поднялся, махнув рукой гостю, чтобы тот не утруждался и не вставал — знак особого расположения к младшему по статусу человеку — и прошелся по комнате, погрузившись в размышления. Лицо его, изборожденное глубокими морщинами, выглядело совершенно равнодушным, лишь тонкая складка между бровями и недобрый блеск темных глаз говорили о его волнении.
— Неприятно признавать, но Ульф Ньорд оказался слишком дальновиден. Если бы он убил мальчика и открыто посягнул на титул императора, то против него поднялись бы и войска, и знать, и чернь. Если бы сделал Адиля заложником или выслал прочь Арселию, то обвинили бы в насилии над сиятельным семейством и со временем сместили. А теперь он выглядит благородным защитником и наставником будущего императора. Адиль же подобен мягкому воску: из него можно вырастить союзника и друга. Тогда мы останемся не у дел окончательно, — он тяжело вздохнул и тут же добавил: — Если только союз между императрицей и регентом не даст трещину.
— И как этого добиться? — Джалил чуть подался вперед.
— Открыто — никак. Слухам или доносам Ульф Ньорд не поверит, не тот у него характер, да и учился он у выдающегося человека. Я рад, что Хальвард, герцог Недоре, сгинул вслед за Сабиром. Против него у нас не было бы шансов. Но есть совершенно очевидное решение. Вы ведь хорошо знаете наши законы? Сиятельную госпожу Арселию можно лишить императорского венца без скандалов и крови: если она вновь выйдет замуж, то потеряет и титул, и право находиться при дворе. Без ее поддержки позиции регента ослабнут, да и влиять на Адиля станет не в пример проще: подобрать нужное окружение, учителей, друзей.
— И как мы ее заставим? — удивился Джалил. — Она не променяет брак, каким бы выгодным он ни был, на возможность быть рядом с сыном.
— Не надо заставлять, — по тонким губам Зафира пробежала улыбка. — Юное сердечко должно сделать все за нас. Пусть в ее окружении появится молодой, очаровательный, богатый и знатный господин. Арселия — женщина, а значит, рано или поздно покорится чувствам, а не разуму. Желанный брак — чем не дар судьбы? Она молода, у нее еще будут дети, со временем они смогут занять в ее сердце место Адиля.