Регент. Право сильного
Шрифт:
— Помолчите немного, почтенный. Не ставьте себя в еще более неудобное положение. К тому же не равняйте гибель сиятельного императора с падением всего дома. Хотите выказать свое почтение юному Адилю и его матери? Выказывайте его любым иным способом, к примеру, сделайте так, чтобы имя мальчика вызывало у народа радость вместо опасения и недоверия. Ваши слова услышаны. А теперь я хотел бы узнать мнение остальных членов совета.
С места напротив поднялся Навир вар Агдай, почтенный представитель одного уважаемого семейства, потерявшего в затянувшейся смуте наиболее вероятного
— Лично я не вижу ничего плохого в том, чтобы изменить правила проведения праздника. Юный наследник слишком мал, ему не понять весь символический смысл многочасовой церемонии. Помимо того не стоит забывать, что с момента окончания стычек на улицах города прошло не так много времени. Люди лишились крыши над головой, родных и любимых, кто-то остался без средств к существованию. К месту ли будут пышные церемонии? Боюсь, они вызовут ненужное возмущение толпы.
— С другой стороны, изменений за последнюю луну и так уже предостаточно. Пусть хотя бы что-то напомнит людям о прежней жизни. Да, она не была безоблачной, но гораздо более предсказуемой, нежели сейчас, — Вафи бен Зирьяб, глава новой знати, склонил голову, будто извиняясь перед регентом за свои слова, но твердо заявляя: он против.
— Я согласен изменить церемонию. Мне кажется, горожане сейчас поглощены своими заботами, ни к чему раздувать едва потухшее пламя, — добавил верховный жрец Илияс, и регент молча кивнул, принимая его слова.
— Но всеобщее празднование? — негодованию Зафира не было предела. — Музыка и угощение прямо на улице? Это недопустимо! Я уж не говорю об участии в подобном сиятельной госпожи и ее сына.
— Отчего же недопустимо? — вставил свою реплику Махфуз Сайяф, один из самых молодых членов совета. — В сельской местности и небольших городах отмечают именно так. Даже в семьях пустынников, где нормы поведения гораздо строже, на этот праздник разрешается собираться всем: и покинутым женам, и чужакам, и познавшим печаль вдовства. Махриган — день, посвященный сбору урожая, день благодарности — и не только людям, но и земле, давшей пропитание.
— Здесь не деревня, а тем более — не пустыня, — поморщился бен Зирьяб. — Дармсуд — столица Золотой Империи. Место сосредоточения древней магии и силы.
При этих словах верховный жрец недовольно скривился: он все еще не мог смириться с тем, что главный храм города превратился в груду обломков, а сразу четыре источника магии Стихий оказались разрушены в одночасье. Меж тем Зафир снова заговорил:
— Этот праздник не для сельской черни. Народ должен видеть символ, блеск и славу сиятельного дома. В конце концов, толпа всегда покоряется воле императора. Истинного правителя, а не случайно получившего власть выскочки.
— Аккуратнее, почтенный, следите за словами. Мое терпение тоже имеет границы. Нужно напомнить вам, что тут я представляю интересы юного наследника? — Ульф вопросительно приподнял бровь.
— По приказу сиятельной Арселии, да, разумеется. Вот только я опасаюсь, что вы злоупотребляете своими обязанностями.
— О, уверяю вас, эти опасения можно развеять очень
Ульф улыбнулся настолько неприятно, что всякому, кто знал регента поближе, стало бы ясно: именно этого момента он и ждал. Повинуясь легкому жесту северянина, со своего кресла поднялся секретарь и, раскрыв папку с документами, зачитал проект приказа.
По лицу Илияса пробежала и тут же погасла довольная улыбка. Лорд Навир откровенно хмыкнул, Вафи бен Зирьяб покачал головой и тихо пробормотал что-то себе под нос, Зафир вар Ияд побелел от злости.
— Как это понимать? — выдохнул он.
— Лишь так, как вы услышали. Я — человек, неискушенный в ваших традициях, чужак, в чьей верности трону вы имеете полное право сомневаться. Поэтому отныне мать наследника, сиятельная Арселия, могла бы принимать непосредственное участие в заседаниях малого совета. Уверен, ее преданность сыну не вызовет у вас сомнений.
— Но она — бывшая наложница и рабыня!
— Тем не менее рожденная свободной, получившая прекрасное образование, пользующаяся уважением среди знатных домов. Она заслужила любовь народа. К тому же уже много лет носит титул императрицы.
— Но она — женщина, — попытался привести последний довод Зафир.
— История империи помнит женщину на троне. Пусть это было единожды, и тогда венец был отдан ей, как самому сильному магу в семье, однако это доказывает, что мы не нарушаем законов и традиций. Итак? Я не могу принять подобное решение лично, поэтому прошу вас высказаться — “за” или “против”.
***
— Мама! Мама!
Мальчик в ярких, богатых одеждах с радостным визгом бросился к Арселии, схватил ее за руку и потянул прочь из комнаты.
— Пойдем гулять, я хочу к пруду с рыбками!
Сиятельная госпожа аккуратно высвободилась из цепкой хватки сына и заметила:
— Разве пристало наследнику трона так кричать? Мы пойдем к пруду, как только я закончу с делами. Ты можешь поиграть с Гайдой, а я подойду к вам позже.
Ребенок тут же состроил недовольную гримасу и нахмурился.
— Но я хочу сейчас! Пойдем со мной!
Он снова потянул ее за край рукава. Арселия ласково потрепала его по темным волосам и поцеловала в макушку.
— Поиграй пока сам, я должна ответить на письма.
— А я хочу погулять с тобой в саду. Мое слово — закон! — внезапно выкрикнул он. — Все так говорят! Я — император, я приказываю тебе!
— Адиль! — нахмурилась Арселия.
— Хочу, хочу, хочу! — малыш от возмущения аж ножкой топнул.
Сиятельная госпожа отложила перо и бумагу. Что-то в интонациях ребенка заставило ее насторожиться.
— Ты станешь императором, когда вырастешь, — твердо ответила она, разворачиваясь так, чтобы взглянуть в глаза сыну. — А пока тебе надо учиться и внимательно слушать старших. Просто хотеть чего-то — недостаточно. У всех нас есть свои обязанности, и мы должны прилежно их исполнять. Но ты можешь сесть рядом и помочь мне.
— Я не хочу помогать, я хочу к рыбкам. С тобой. Немедленно. Сейчас! — он упрямо сжал губки и вновь потянул маму к выходу.
— Адиль, — голос Арселии стал жестче, и мальчик насупился.