Регион в истории империи. Исторические эссе о Сибири

Коллектив авторов

Но до ее хотя бы частичного осуществления было еще далеко. Пропаганда идеи открытия сибирского университета оказалась небезопасной, она сталкивалась с противодействием закосневшего в бюрократической рутине сибирского чиновничества и с апатией не осознавших своих потребностей местного купечества и городского мещанства.

Особую известность и широкий общественный резонанс получила речь Н.М. Ядринцева в ноябре 1864 года на литературном вечере в Омске, где он не только публично заявил о необходимости университета в Сибири, но и выдвинул развернутую аргументацию, едва ли не политическую программу. И это несмотря на то, что главный инспектор училищ Западной Сибири Попов, предварительно цензурировавший текст выступления Ядринцева, вычеркнул показавшуюся ему слишком дерзкой фразу: «…и, говорят, даже находятся тупоумные обскуранты, утверждающие,

что в Сибири учреждать университет еще рано»³³. Рукою Попова против этих строк было подобострастно приписано, что «это утверждало главное начальство Западной Сибири и некоторые государственные люди, насколько они правы – это решит правительство и потому автору… советую об этом умолчать»³⁴. Ядринцев писал своему товарищу и единомышленнику Г.Н. Потанину, что при этом Попов орал на него³⁵. Основной пафос речи, произнесенной Ядринцевым, заключался в призыве поддержать сибиряков, отправляющихся учиться, ибо только эти труженики, голодающие теперь по университетам, явятся к нам общественными деятелями, внесут новый дух в наше усыпленное общество и поведут его с распущенным знаменем науки, истины и цивилизации в то заветное будущее, которое готовится стране нашей и ее народу³⁶.

Ядринцеву устроили горячие овации присутствовавшие на вечере ученики Сибирского кадетского корпуса. Однако обвинения, брошенные Ядринцевым в адрес сибирского купечества и местной администрации в их безынициативности и бездеятельности, не остались безответными. Против него начались интриги, некоторым присутствовавшим на вечере кадетам грозили расправой. Кадет Михайлов, написавший в защиту Ядринцева открытое письмо, был посажен в карцер, 11 декабря 1864 года А.Д. Шайтанову об омских событиях сообщал его брат, учившийся в то время в кадетском корпусе:

Сочувствователей Ядринцеву оказалось немного, только одна молодежь, да наши кадеты, между тем, как против него восстали почти что все и в том числе наши корпусные начальники и преподаватели, исключая только некоторых. Вследствие этого наши начальники и наблюдатели каются не раз, что отпустили нас на этот вечер. Многие из воспитанников чуть-чуть не пострадали из-за сочувствия Ядринцеву… Для большей строгости ввели снова в употребление субботницы, т. е. розги³⁷.

Ядринцеву было отказано в частных уроках, которые он имел у омского купца Кузнецова. Вдохновителем гонений стал преподаватель словесности кадетского корпуса В.П. Лободовский, кичившийся в свое время дружбой с Н.Г. Чернышевским.

Однако речь Ядринцева через некоторое время под названием «По поводу сибирского университета. Общественная жизнь наших городов» была опубликована в «Томских губернских ведомостях» (1864. № 5). Сам Ядринцев вспоминал впоследствии, что «так зарождались в эмбрионе те идеи, которым посвящено было все служение нашей жизни и 30-летняя защита этого вопроса в печати, пока мы не дождались радостного дня открытия университета в 1888 г.»³⁸.

Чтобы разрушить общую апатию, Ядринцев предложил создать особое общество, которое бы пропагандировало идею сибирского университета, доказывало необходимость скорейшего его создания и собирало пожертвования. Г.Н. Потанин в 1874 году призывал начать сбор средств на университет при редакции «Камско-Волжской газеты», с которой сибирские областники тогда активно сотрудничали³⁹.

Однако для областников «идея» сибирского университета была шире только вопросов подготовки специалистов с высшим образованием, университету предуготовлялась высокая миссия по формированию собственной сибирской интеллигенции, способной повести за собой «сибирский народ». Поэтому было так важно, чтобы сибиряки пошли по тому пути, «которым недавно последовали валисцы в Англии»⁴⁰, а университет стал бы важной идейной основой для объединения разрозненных сил формирующегося сибирского общества. Университет был для областников не только целью, но и средством пробуждения регионального самосознания сибиряков, способом воспитания их патриотизма. Наряду с борьбой за отмену уголовной ссылки, введения земства и реформирования суда, сибирский университет стал частью их широкой программы. Сибирскому обществу, писал Г.Н. Потанин,

нужно

кровь свою полировать общественным делом, ему нужно для здоровья совершать денежное кровопускание из мошны на народную нужду. Это тоже отличное воспитательное средство. Нужно бы устроить, чтоб агитация вышла грандиозной, чтоб она коснулась всех мелких городишек…⁴¹

Идея создания сибирского университета вполне вписывалась в децентрализационную программу областников. Нужно было не только покончить с абсентеизмом (оттоком) талантливой сибирской молодежи, но и разрушить непомерную централизацию во всем, в том числе в научной и общественной жизни. Потанин с возмущением писал своему волжскому другу А.С. Гацисскому в сентябре 1874 года о сверхцентрализации науки, когда «все свозится в столицы»⁴². Университет должен стать не только средоточием высшего образования, но и центром научных исследований в крае.

Однако безынициативность сибирского общества, которое было погружено, по горькому признанию Ядринцева, «в животную жизнь и не чувствует никакой потребности в умственной пище», порождала особый род административного мессианства⁴³. Общественность, не надеясь на собственные силы, погрязшая в бесплодном прожектерстве, ждала нового прогрессивного генерал-губернатора типа М.М. Сперанского, как ждут мессию⁴⁴. В данных условиях университет мог появиться только в результате союза, пусть даже и вынужденного, либеральной бюрократии и активной части местного общества.

Такого государственного деятеля сибирская областнически настроенная интеллигенция обрела с назначением в 1875 году генерал-губернатором Западной Сибири Н.Г. Казнакова. Это был администратор, который попытался глубоко вникнуть в насущные проблемы вверяемого ему в управление края. Он не побоялся привлечь к сотрудничеству знающих Сибирь людей, в том числе и имеющих репутацию политически неблагонадежных. Очень скоро ближайшим помощником Казнакова стал недавно вернувшийся из архангельской ссылки Н.М. Ядринцев. Знакомством с Казаковым Ядринцев был обязан золотопромышленнику, исследователю Севера, меценату М.К. Сидорову, который уверил его, что новый генерал-губернатор заинтересован в решении многих сибирских проблем. Через того же Сидорова зимой 1875 года Ядринцев подал Казнакову записку об университете, после чего и состоялось их личное знакомство. В автобиографии об этой первой встрече он вспоминал: «Я был в восторге, что нашел администратора, который так живо интересовался сибирским вопросом»⁴⁵. Вскоре Ядринцев получил от Казнакова предложение поступить на гражданскую службу и отправиться в Омск⁴⁶.

Еще до прибытия в Омск Казнаков представил Александру II свои предложения об устройстве университета в Сибири, на что и получил принципиальное согласие. К марту-апрелю 1875 года относится знакомство западносибирского генерал-губернатора с В.М. Флоринским, будущим первым ректором Томского университета. Флоринский проявил осведомленность и напомнил Казнакову о неудавшейся попытке А.С. Норова дать Сибири высшее учебное заведение, а также предложил свои услуги в подготовке проекта сибирского университета⁴⁷.0 том, что университетское дело удалось двинуть, Г.Н. Потанин 28 апреля 1875 года с радостью сообщал А.С. Гацисскому. Писал он и том, что министр финансов М.Х. Рейтерн выказал готовность дать на университет 250 тысяч рублей⁴⁸. Заручился Казнаков и поддержкой в университетском вопросе у министра народного просвещения Д.А. Толстого. Подбадривала генерал-губернатора в его прогрессивных начинаниях и либеральная пресса. Газета «Голос» предсказывала Казнакову добрую славу, полагая, что его управление Западной Сибирью составит целую эпоху в ее истории:

основание предложенного им университета будет началом нового периода – периода возрождения, на котором воздвигнется дальнейшее развитие Сибири⁴⁹.

Даже далекий от Сибири «Одесский вестник», сообщал в июле 1875 года Потанин Ядринцеву, перепечатал из столичных «Новостей» известие, как его назвали, фантастического свойства, что некоторые петербургские профессора готовы отправиться в Сибирь и что в сибирском университете планируют открыть целых три отделения: естественно-историческое, медицинское и промышленное⁵⁰.