Регистан где-то рядом (сборник)
Шрифт:
А сколько было еще других женщин в Афганистане, кто не жалея себя, сдавал свою кровь нуждающимся! Эти красные ручейки сливались в реки крови, возвращающие к жизни воинов в Афгане…
В июне 1988 года состоялась очередная (уже третья) встреча сотрудников Отдельной кандагарской медроты. Как и в прошлый раз, встретились в Ленинграде. Собрались сначала в доме на Суворовском проспекте, 54, у инициатора этих встреч Вали Растегаевой. Туда приехали многие врачи и медсестры. Впервые удалось вырваться на встречу и майору медслужбы Невскому. Он встретился почти со всеми своими «кровными сестричками». Вот это была радость!
Заехали
Татьяна показывала фотографии своего сыночка – Сергея Сергеевича. «Точная копия папки – еще бы усы добавить!»
Иван Сухар приехал со своей женой Наташей. Живут и служат на Украине. У них двое детей. Счастливая семья.
Из Сертолово приехали на своей машине Любимые; старших детей оставили, а захватили с собой почти пятилетнего Сашку. Павел, обнимая Невского, чуть не переломал ему все кости. Ну и силища! Он уже подполковник, на хорошем счету у командования. Марина еще более «расцвела», похорошела. Прямо светится счастьем изнутри.
Они часто общаются с Таней в письмах, с Валей часто встречаются – ездят в гости друг к другу. Вот и сегодня специально приехали со всеми повидаться. Идти вечером с медиками в ресторан отказались – «Что вы, куда нам с пацаном малым!».
Через часок Любимые собрались в обратный путь. Долго прощались, обнимались-целовались со всеми, Марина не сдерживала своих слез. Невский искренне радовался за эту семью – они нашли друг друга на войне, сохранили любовь. «Удачи тебе, Уткашея!» – мысленно произнес Невский, невольно улыбнувшись на это забавное прозвище.
Вечером медики Кандагарской медроты отправились в ресторан – идти оказалось буквально рядом, для этого пришлось лишь пересечь Суворовский проспект. «Грета» гостеприимно распахнула для них двери, где «кандагарцы» пышно отметили свою встречу. Закончили праздновать уже далеко за полночь…
Послесловие от автора
За время войны в Афганистане погибли 54 женщины разных специальностей, разных возрастов, порой очень молоденькие, не успевшие даже узнать любви, познать счастье материнства. Эта пустота теперь никогда не будет заполнена.
В Кандагарской медроте тоже была такая трагедия – 2 августа 1983 года погибла в результате несчастного случая перевязочная сестра Люба (в этой повести она описана под фамилией Канашевич). В тот момент она находилась на рабочем прикомандировании в хирургическом отделении госпиталя. 18 ноября ей исполнилось бы только 24 года. Тело погибшей девушки было отправлено на родину в Архангельскую область. (Люба включена в список «Медики, сложившие свои жизни на афганской войне».)
Мы, медики Кандагарской медроты, всегда будем помнить нашу Любу. ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ЛЮБЕ И ВСЕМ ПОГИБШИМ АФГАНСКИМ МАДОННАМ!
«Я вспоминаю утренний Кабул…»
Посвящается 20-й годовщине Вывода войск из Афганистана.
Часть первая
– Куда ставить-то? На пол, что ли? Я уже не могу его больше носить, тяжелый оказался! Сегодня мы уже не менее тридцати носилок с тобой перетаскали по лестницам. Руки отваливаются.
Худенький санитар в рваном (с торчащими клочьями ваты) бушлате неопределенного цвета и в шапке-ушанке с развевающимися «ушами»
Для эвакуации раненых медицинской службой 40-й армии использовались специально оборудованные самолеты АН-26М «Спасатель». Один такой борт только что прилетел из Кандагара, доставив около десятка раненых. Практически все солдаты и офицеры имели тяжелые ранения, нуждались в специализированной хирургической помощи.
Самым главным советским лечебным учреждением в Афганистане был 650-й военный госпиталь в столице страны. Но при всем желании, стены его не могли растягиваться, как резиновые, чтобы вместить всех поступающих на лечение. Раненые лежали в переполненных палатах, в коридорах, во всех подсобных помещениях. Приходилось применять изобретательность, чтобы втиснуть очередную жертву войны на лечебную кровать. Дежурный врач разрывался, чтобы успевать выполнить возложенные на него обязанности в десятке мест. Поэтому иногда найти доктора было сложно. Санитары с носилками вынуждены были сами придумывать, куда положить тяжелораненых. Порой приходилось обегать много отделений.
Вот и сейчас они сбились с ног, разыскивая свободное местечко для тяжелораненого офицера. Из первого хирургического отделения пришлось уйти ни с чем. Продолжили поиск свободной кровати во втором отделении.
Чтобы немного перевести дух, они положили носилки на пол прямо в холле, заставленном кроватями. Офицера уже начало трясти от холода – тонкое одеяло совсем не грело его голое, исхудавшее тело. Кроме того, он постоянно опасался, что его уронят эти худенькие носильщики, бегая по узким лестницам с этажа на этаж. Падать совсем не хотелось – можно еще сломать себе что-нибудь. Хватало полученных боевых ран. Хирурги Кандагара сделали все, что могли (и даже больше), собрав буквально «по косточкам» сложные переломы правой руки и ноги. Теперь требовались восстановительные операции.
Старший лейтенант осмотрелся по сторонам, насколько это было возможно, лежа на полу на носилках. Впрочем, обзор был ограничен – ряды кроватей вдоль всего пространства холла. По узкому проходу приходилось буквально «ходить бочком», чтобы разойтись со встречным.
Вдруг его лицо озарилось улыбкой. Он даже постарался слегка приподняться, помахав здоровой рукой идущему навстречу человеку в белом халате. Врач тоже заметил его, узнал, приблизился к носилкам.
– Здравствуйте, Борис Владимирович! Вы меня оперировали еще в Кандагаре, когда были на прикомандировании во время рейда; это еще в январе было, в конце месяца. Вот меня и переправили сюда.