Реинкарнация безработного. Том 19: Молодость - Подчиненные
Шрифт:
— Ня! Папа, о чём ты думаешь, говоря такие вещи о целомудрии своей дочери?!
Риния даже сжала кулаки, но Гьес остановил её одним резким взглядом. После чего, чуть ли не с рычанием, возразил:
— Заткнись! Если ты часть племени дорудия, то должна сполна расплатиться своим телом.
— У, уууу… Ваа, я поняла, ня… Хнык, я была плохим ребёнком, няяяя… — перепуганная Риния
Ну, ничего, прятаться можно, но не надо так тесно при этом тереться об меня грудью. И вообще я не собираюсь тобой пользоваться в брачный сезон.
— В любом случае кому–то необходимо заботиться о Священном Звере–сама. К тому же, у нас нет ничего чтобы выплатить долг Ринии. Так что, пожалуйста, просто возьмите её.
Заботиться, да? Ну, не думаю, что Лео это так уж необходимо, но всё–таки это священный долг племени дорудия. Если уж они предлагают, чтобы она о нём заботилась, нет причин отказывать. Честно говоря, мне и самому не охота сейчас возвращать её в родную деревню. Особенно после того как бизнес по оказанию услуг наёмников так успешно стартовал.
— Однако мне неспокойно вот так отпускать Ринию одну.
— Полагаю что так.
— Босс, если вы действительно согласны, ня, и хотите этого, ня…
Не обращая внимания на Ринию, я задумался над чувствами Гьеса. Не сказать чтобы Риния действительно была настолько уж бесполезным ребёнком и всё же её явно преследуют неудачи, да и сама она склоняется к плохой стороне…
— Так что возьмите ещё одну… скажем Минитону или Терусену из моих стражей.
Минитона с Терусеной как по команде выступили вперёд. Обе выглядели как закалённые воительницы племени зверолюдей. Кожаные доспехи, мощные тесаки, тренированные тела, большие, бросающиеся в глаза груди… У них была крупная грудь даже когда они были детьми, а теперь они стали ещё больше. Похоже внушительная грудь характерная особенность всех девушек из зверолюдей.
— Я пойду. Ня.
— Нет, я пойду.
— Я хороша с мечом и голова тоже варит, ня.
— Не ври. Когда мы ходили в школу в Порту Ветра, мои результаты были лучше.
Судя по всему, они действительно хотят стать стражами Священного Зверя–сама. Но им ведь придётся покинуть родину на целых пятнадцать лет, так что шансы стать новыми вождями значительно снизятся. Или может для их народа заботиться о священном Звере–сама куда более почетно, чем даже быть вождём племени?
— Я лучше Терусены в магии, да и во всём остальном, ня.
—
— Единственная, кто тут врёт, это ты, Терусена.
Эти двое ну вылитые Риния с Пурсеной когда ссорятся. Ох, Кстати говоря.
— А где Пурсена? Она ведь вернулась?
В тот миг, когда Гьес услышал мой вопрос, тень скорби пробежала по его лицу.
Часть 8
Нас провели к зданию на окраине поселения.
Как по мне, а оно навевает воспоминания. Я и правда скучал по нему. Когда–то я даже жил здесь. Пусть и скромные, но весьма приличные апартаменты. Пусть даже с какого–то момента мне и пришлось делить их с одной обезьяной. Хотя там было маловато удобств, у них было два несомненных преимущества. Они были совершенно бесплатны, а также имели очень высокий уровень безопасности.
Короче говоря, это была тюрьма. И судя по всему, Риния теперь стала там постоянным гостем.
— …
Раскинувшись на местной кровати, Пурсена выглядела на редкость развратно. В отличие от меня догола её не раздели, но не сказать, чтобы одежды было так уж много, так что открытых участков обнажённого тела тоже хватало. Облегающая маечка, да короткие шортики, пожалуй лишь подчёркивали сексапильность. В этот миг она запустила руку в штаны и, почёсывая где–то у основания хвоста, принялась что–то жевать, пуская слюни. Всё сексуальное очарование как рукой сняло.
— Эй, Пурсена, проснись.
— Хммм, я ещё не доела… — когда Гьес окликнул её, она лишь пробормотала это во сне, повернувшись на другой бок и вильнув хвостом.
— Пурсена время еды.
— …Хааа!
Услышав это, по её телу прошла дрожь, и даже не проснувшись ещё, поднялось.
— Ааххх…
Пока она зевала, просыпаясь, её грудь выпятилась ещё сильнее, до предела натянув маечку. Большая как всегда. Прыг, прыг. Прямо яд для глаз. И никакая магия детоксикации тут не поможет.
— А почему не пахнет? Где еда? — её нос задвигался, втягивая воздух, пока она полусонными глазами смотрела на окружающих.
И тут она, наконец, посмотрела сюда.
— Пурсена, к тебе посетители.