Реинкарнация примерного семьянина
Шрифт:
Вообще граф Эллио ван Зейглер производил впечатление человека утонченного, с чуткой и чувственной натурой. Лицо его было припудрено, от чего кожа приобретала жемчужный оттенок. Светлые с позолотой волосы, аккуратно скрывающие лоб и уши, тонкие женские губы, маленький подбородок и хрупкая шея. А руки нежные и слащавые, такими только цветы и держать. Едва ли он старше меня настоящего. Что-то около двадцати пяти лет.
– Родиолус Цитцилус, он же ведьмин цветок, - произнес Эллио, стоя на коленях возле заграждения.
Он разглядывал совсем непримечательный цветок с нераскрывшимся продолговатым бутоном.
– Я, к сожалению, совсем не разбираюсь в цветах и растениях, господин, - мягко произнес я.
Эллио милейшим образом улыбнулся, посмотрев на меня.
— Значит, пора это исправить, молодой человек.
– Он поднялся на ноги, я поступил также.
– Видите те лиловые цветы? Это ночная орхидея. Именно при свете луны и звезд их бутоны испускают нежный и сладкий аромат, схожий с запахом ванили и лесных ягод. А вот в том углу - симианские кактусы. Не знаю, кто их сюда высадил. Эти обжоры с радостью воруют воду у всех соседних растений. Посмотрите, фиалки и ирис рядом с ними вялые и низкие.
– Сдается мне, при таких познаниях у господина должен быть просто шикарный и изумительный сад.
— Это действительно так, - отвечал Эллио.
– Мои оранжереи - единственная гордость и любовь в моей жизни. Я просто не представляю свое существование без своих цветов.
– Он обернулся ко мне, поправляя выпавшую прядь своих волос.
– А вы, юноша, если когда-нибудь будете проездом в Ауде, обязательно разыщите меня. Я покажу вам настоящие райские сады.
– Он осмотрел помещение с разочарованной ухмылкой.
– Не в обиду королеве Елизе, но здешний цветник нуждается в больших переменах, и в никакое сравнение по красоте и масштабу высадки не идет с моими садами.
– Благодарю за приглашение, граф Эллио. Когда-нибудь я обязательно подивлюсь вашими трудами.
– Мое имя вы знаете, а я вашего - нет. Потрудитесь-ка представиться, юноша.
Я чуть замешкался, запамятовав нормы светского общения, которым обучали нас в гильдии.
– Прошу прощения, господин.
– Я склонился, убрав за спину ногу, и чуть взмахнул плащом.
– Артур, местный наемный слуга, капрал отряда черных плащей. Исполним для вас поручения любой степени деликатности и опасности.
– Приятно познакомиться, капрал Артур. Но, сдается мне, прибегнуть к вашим услугам я не захочу. У меня просто нет никакой необходимости в этом. В распоряжении моего дяди-короля полки солдат, а также целая армия подручных различных рангов и навыков.
– Как знать, господин. Возможно, однажды, вам потребуется помощь в деле, о котором вы бы не хотели распространяться.
– Уверяю вас, юноша, я не храню секретов и не замышляю тайных шалостей. Если вы пытаетесь намекнуть на это.
– Ни в коем разе. Я лишь хочу донести до вас мысль, что все мы - люди, а людям свойственно иногда попадать в беду. И, если вдруг однажды, ваша светлость столкнётся с подобными неудобствами, то я и мой отряд будем готовы протянуть вам свою руку помощи.
Он с осторожностью поглядел на меня, затем перевел свой взгляд в зал и пробубнил:
– Вы заставили меня задуматься. Хорошо, буду иметь ввиду.
– Всегда к вашим услугам,
На другой дорожке прогуливалась компания из трех дам в пышных нарядах и двух кавалеров. В какой-то момент один из мужчин сорвал с клумбы пару цветков и вручил их одной из леди. Женщина расплылась в улыбке и поцеловало того в щеку.
– Была бы у меня власть, за подобную дерзость я бы приказал выпороть негодяя, а женщин заставил бы пройти голыми по оживленным улицам.
– Злостно, с ядом на устах произнес Эллио ван Зейглер. Его пушистость и нежность в этот момент уступила место жестокости.
– Человек, который высадил эти цветы, выносил на руках, словно собственных детей, не заслужил такого скотского отношения. Тем более эти бедные растения… - Он с яростью в глазах провожал смеющихся людей.
– Сегодня эти цветы в ее руках будут скоропостижно выброшены, отправятся гнить в какой-нибудь затхлый угол без воды и света. Мерзость…
Затем он, видимо, осознал неудобство своего положения и тут же переменился в лице.
– Вам, юноша, скорее всего не понять моих обид. Я положил на это дело всю свою жизнь. Цветы напоминают мне о моих покойных родителях. Только в окружении подобной красоты я чувствую себя по настоящему живым. Чувствую себя в кругу семьи… - Эллио застыл, засмотревшись куда-то в сторону клумб и ограждений.
– Господин, с виду я зеленый юнец, толком не знающий жизни, но уверяю вас, что разделяю ваши чувства, как никто другой. Мне приходилось терять близких людей, и привкус горечи от утраты сохранился на моем языке и по сей день.
Он положил руку на мое плечо.
– Как оказалось, у нас с вами много общего, Артур. У меня совсем не много друзей, хотя, казалось бы, с моей то фамилией… У вас наверняка имеется пара-тройка захватывающих историй, связанных с вашей профессией. Я бы с радостью послушал их за бокалом вина, если вы не возражаете.
Есть! Контакт налажен.
— Это была бы великая честь для меня, граф Эллио.
— Вот и договорились.
– Он радостно похлопал меня по плечу, затем отвлекся на тот закрытый цветок. Кажется, он назвал его Ведьминым. Удивительно, но бутон этого цветка раскрылся почти вполовину при нашей беседе, выставляя в свет прекрасные синие лепестки и желтые пыльники.
– Ох, смотрите Артур, какая удача! Наш с вами родиолус зацвел.
– Он опять упал на колени рядом с цветком и начал жадно его разглядывать.
– Почему же удача? Разве он редко расцветает?
– Спросил я, наблюдая за всей этой картиной.
– Исключительно в последний день осени, мой милейший друг, исключительно в последний.
– И впрямь, удивительный цветок, - согласился я. — Значит, завтра уже начнем зимовать.
Затем он встал на ноги, отряхивая колени от остатков земли.
– Скажите, Артур, вы верите в магию и прочее в этом духе?
– Спросил Эллио, накидывая на свои плечи небесно-голубую накидку королевской семьи, которую все это время держал в руках его бугай-охранник.
– Господин, для меня проснуться завтра утром и не ощутить в своем теле тяжелого похмелья — это уже великая магия.
Эллио ван Зейглер рассмеялся, затем продолжил.
– В старых, пыльных и разваливающихся книгах я читал, что Ведьмин цветок способен раскрыться еще в одном случае.