Реинкарнация Тьмы
Шрифт:
— Спасибо! — с чувством поблагодарил я.
— Всегда пожалуйста! — девушка глядела на меня, не отводя взгляд.
Я вдруг понял, что стою слишком близко к ней. Наши лица оказались на расстоянии ладони, не больше. Щеки девушки раскраснелись, глаза вызывающе блестели. Черт! Всегда забываю, что я чертов недоделанный инкуб, даже с амулетом из уваровита.
— Извини, — я резко шагнул назад.
Заклинательница вздохнула, в ее глазах мелькнуло что-то странное. Разочарование?
Дверь жандармерии распахнулась и в нее ввалились несколько
— Ага! Вот и наш снайпер! — встрепенулся Джефф, — Давайте-ка его сюда!
Когда задержанного подвели ближе и поставили перед Гюйгенсом, он поднял голову и смело взглянул на жандарма слегка безумными глазами. Я не смог сдержать удивленный возглас — напротив меня стоял Билл Возник по прозвищу Кривоногий.
— Билл? — шеф удивился не меньше меня, — Так это ты?
— Да! Да, Джефф! — он дернулся всем телом, но жандармы держали крепко, — Жаль, что я не смог убить и тебя тоже!
— Значит, ты признаешь, что убийства мэра и мистера Штайера — твоих рук дело?
— Еще бы! Конечно, это я! — взгляд задержанного стал совсем бешеным, — Я бы и вас всех убил! Всех, у кого есть власть! Потому что только хаос приведет к порядку! Только анархия сделает людей воистину свободными! И счастливыми!
Он разразился совсем уж невнятной руганью. Джефф брезгливо сморщился.
— В допросную его! Поработайте с ним, как следует! Чтобы к вечеру у меня на столе лежали признательные показания!
Я быстро подскочил к Кривоногому, схватил его за руки.
— Что ж ты, сволочь, людям жить спокойно не даешь! — заорал ему прямо в лицо.
От неожиданности Билл отпрянул, потом закричал что-то в ответ. Я вмазал ему по лицу, меня оттащили в сторону. Но все это уже было не важно — то, что нужно, я успел рассмотреть.
Руки. Абсолютно гладкие, без следа характерных мозолей, руки. Если этот дуралей и стрелял из пулевика, то это было очень-очень давно. Его ладони явно не привыкли держать что-то более тяжелое, чем чашка утреннего кофе.
— Вы за это ответите! — орал совершенно поехавший Кривоногий, — Меня не остановить! Я буду жить вечно!
Задержанного увели прочь, суета потихоньку затихла. Наша команда как бы сама собой собралась вокруг Яна, тихо переговариваясь и обсуждая происходящее.
— Ян! Я очень благодарен тебе! И, конечно, твоим друзьям! — к нам подошел шеф Гюйгенс.
Он поочередно пожал мужчинам руку, а девушкам — галантно поцеловал.
— Я еще раз извиняюсь за причиненные неудобства! Не смею вас больше задерживать. Спасибо, что спасли жизнь мне, а, возможно, и многим другим людям! Я у вас в неоплатном долгу!
Один за другим мы попрощались с шефом и вышли из жандармерии. Толпа на площади за прошедшее время ничуть не уменьшилась, хотя немного и затихла. Увидев Яна люди оживились, послышались громкие оклики.
Пока все другие остановились
Все таки большая энергия присутствовала в этом человеке. Ян поднял вверх руки, и толпа стала затихать. Через пару секунд на площади воцарилась тишина.
Марио поднял валяющийся мегафон и передал его Яну.
— Друзья! — голос пожилого стрелка разнесся над людьми, — Преступник пойман! Зло наказано! Справедливость восторжествовала!
Эта простецкая речь вызвала просто бурю оваций. Переждав ее пик, Ян взмахнул рукой, опять добиваясь тишины.
— Я уверен, Фрайберг ждет великое будущее! Через несколько дней вы! Да-да, именно вы! Выберете себе нового мэра! Который приведет город к процветанию!
Новый шквал аплодисментов обрушился на мои уши.
— Мудрец! — кто-то из толпы умудрился перекричать всех остальных, — Слепой Мудрец! Мудреца в мэры!
Крик подхватили. То здесь, то там, новые и новые голоса не переставая вопили:
— Слепой Мудрец! Мудреца в мэры!
Ян бросил мегафон, низко поклонился народу и отступил назад. В тесном кольце жандармов наша команда прорывалась к своему мехмобилю, а со всех сторон слышалось слитное многоголосое скандирование:
— Мудрец — мэр! Мудрец — мэр!
И я почему-то не сомневался, что так и будет.
Кое-как все втиснулись в салон мехмобиля. Я сел за руль, Ян рядом, а как остальные четверо влезли сзади — признаюсь, в тот момент меня это не сильно заботило. Я находился под впечатлением от того, как все закончилось.
Не понимаю, как в таком состоянии мне удалось довести мехмобиль до цели, даже ни разу не сбившись с пути. Видимо, вывело подсознание, потому что разум в управлении совсем не участвовал.
Выбравшись из-за руля, я не останавливаясь, прошел к своему дивану и, прямо как был — в одежде, забрался под одеяло с головой. Я не спал, скорее мое состояние походило на тоскливую полудрему. Мозг на какое-то время отказался воспринимать реальность, ему нужно было время, чтобы все переварить и принять.
По видимому, прошло не мало времени, прежде чем я очнулся. Меня никто не беспокоил, не тормошил, я сам вылез из своего кокона. Уселся, свесив ноги на пол.
Стоял теплый летний вечер, на улице темнело. Компания, как и вчера, собралась на террасе за домом. Все сгрудились вокруг мангала, на котором крутился вертел с каким-то диковинным животным. Тихонько переговаривались, приглушенно смеялись.
Я давно не ощущал себя таким... беспомощным? Словно я часть, маленький винтик чьего-то большого плана. Убогая шестеренка, которая не может даже представить всю сложность целого механизма, частью которого она является. Помнится, только Ханс постоянно дарил мне подобные впечатления. С тех пор, как его не стало, я думал — все! А вот, гляди ж ты.