Река Гераклита
Шрифт:
Детский дом имени Мартина Андерсена-Нексе. В физкультурном зале, служащем и для проведения всевозможных торжеств, перед строем бедно одетых детей худенькая девочка с мученическим видом приветствовала Нексе на немецком языке:
— Либер геноссе Нексе!..
С удрученным видом девочка сообщила, что воспитанники детского дома, носящего имя великого пролетарского писателя Андерсена Нексе, обещают в честь его приезда учиться еще лучше, укреплять дисциплину и отдавать остающиеся от учебы силы
Когда девочка отмучилась, ребята по знаку директора дома вяло захлопали в ладоши.
— Спасибо, дети, — смущенный этой натянутой обстановкой, сказал Нексе. Его прямо с губ переводила учительница немецкого. — Вы даже не представляете, как меня тронуло, что вашему дому присвоили мое имя. Я ужасно рад, что вижу вас. Вы не такие худые, как я боялся.
— Это от сидячей жизни, — охотно пояснил крупный мальчик с одутловатым лицом. — Мы для физкультуры одеты, а гулять не можем.
Тут только заметил Нексе, что на всех детях — ужасающие тряпичные тапочки. И это окончательно выбило его из колеи. Он покосился на свой мешок — при отсутствии обуви дары Санта-Клауса выглядели довольно неуместно.
Спас положение запоздавший воспитанник. Он прошмыгнул в зал — огненно-рыжий, веснушчатый крепыш с блестящими и зелеными, как у ежа, глазами, полными любопытства и готовности к чуду. Он увидел коренастого, красивого человека с седыми легкими волосами и молодым, сейчас притуманившимся взглядом и влюбился в него всем своим огромным сердцем.
— Папа! — вскричал он упоенно, кинулся к Нексе и повис у него на руке.
Его крик словно расколдовал сонное царство.
— Папа!.. Папа!.. Папа приехал!.. — закричали обездоленные дети и окружили Нексе.
Он был сильным человеком, но тут не выдержал и заплакал…
В тот вечер долго не давали отбоя ко сну в детском доме. Нексе с ребятами сидел в физкультурном зале перед чугунной, докрасна раскаленной печкой. Он рассматривал рисунки местного художника Бори Иванова. Была тут и учительница немецкого языка, помогавшая общению детей с писателем.
— Ну, а это кто? — спрашивает Нексе о красивом всаднике с шашкой на боку, вздыбившем вороного коня.
Боря Иванов молчал, потупившись.
— Это он тебя так нарисовал, — выдала секрет девочка, говорившая приветственное слово.
Иванов с ненавистью посмотрел на нее.
— Ого, какой красавец! — улыбнулся Нексе. — А я старый, седой и без шашки.
— Я теперь иначе нарисую, — пробурчал Иванов.
— Подари мне этот рисунок, — попросил Нексе.
— Нет! Это глупость! Я новый подарю.
— На конях я никогда не скакал, — сказал задумчиво Нексе. — А вот на быках и волах верхом ездил. Я в детстве пастушонком был, пас большое хозяйское стадо. И очень дружил с одним быком и одним волом. И ездил у них на голове между рогами.
Дети слушали вежливо, но как-то равнодушно.
— У меня было тяжелое детство.
Его удивило выражение отчужденности и скуки на лицах детей. Ему-то казалось, что он нашел путь к их сердцу.
— Папа, — проникновенно сказал рыжий мальчик. — Мы про бедность и голод сами все знаем. Расскажи нам про красивое.
— Я видел мало красивого в жизни, — тихо сказал Нексе.
— Ну, придумай, ты же писатель.
— Я не такой писатель. Я умею только про то, что сам видел… Он улыбнулся. — В Дании был другой писатель, тоже Андерсен. Но без Нексе…
— Ох, я его читала! Про русалочку! — воскликнула девочка-трибун.
— Вот-вот! Уж он-то умел выдумывать. Он выдумывал самые красивые сказки на свете. Знаете про Снежную королеву?..
Директор детского дома, дежурный воспитатель и кто-то из учителей томились возле закрытых дверей физкультурного зала.
— Ребятам спать пора, — нудил дежурный воспитатель.
— Ребята — ладно. Разок недоспят, — отозвался директор. — Нексе замучили. Он, поди, устал с дороги. Ведь не мальчик!..
— Вы должны вмешаться, — решительно заявил молодой учитель. — Гость не обидится, поймет.
Директор дома осторожно приоткрыл дверь и заглянул в физкультурный зал. Но никакого зала нет. Есть лунное завьюженное таинственное пространство и несущиеся сквозь него оленьи упряжки. В передней упряжке — прекрасная женщина в белой одежде, с короной на голове. Директор тихо притворил дверь.
— Никого нет, — произнес со странной улыбкой. — Они все в сказке…
В скромном кабинете, отапливаемом «буржуйкой», раскрасневшийся Нексе наседал на директора. Разговор шел, разумеется, по-немецки.
— И все-таки, товарищ директор, я настаиваю на своей просьбе: купить детям валенки.
— Где их взять? — беспомощно разводил руками директор. — Только у частников. Катает валенки одна тут артель, но цены у них страшные.
— Я не из пугливых, — вскинулся Нексе. — Мне выплатили гонорар за книгу, деньги со мной. Можем мы считать, что с этим вопросом покончено?
Директор сделал жест, означающий — воля ваша.
— Теперь насчет рыбьего жира. Детям необходимо давать рыбий жир.
— Да где же его взять? — вернулся к прежней безнадежности директор.
— Артели по рыбьему жиру нет? — со смехом спросил Нексе.
— Наверное, есть, но только не в Самаре.
— Рыбий жир я пришлю из Дании. Довольно плохой очистки, но другого сейчас не достать.
— Не до жиру, быть бы живу, — натужно пошутил директор.
— Я налажу ежемесячные посылки — продуктовую и вещевую. Только очень прошу сообщать о ваших нуждах. Все мои гонорары за советские издания будут перечисляться на текущий счет детского дома.