Рекс
Шрифт:
— Одну минуту, сэр…
Торнтон включил рацию и через внутреннюю сеть соединился с постом противовоздушной обороны замка.
— Что там у вас, Боллейн?
— Прошел мимо…
— А почему не сбили? У вас есть инструкция — всех сбивать!
— Он на четыре Маха шел, а мы только на два с половиной перехватить можем. Слабовата аппаратурка у нас, вот если бы хозяин…
— Ладно, все ясно! — оборвал его Торнтон и убрал рацию в карман. — Ну вот, сэр, вы сами все слышали. Для нашей системы защиты цель оказалась слишком
— И значит, если они захотят, я весь день буду в лифте вверх-вниз мотаться, — подвел итог Камерон.
— Увы, сэр. Но мы уже заготовили запрос в Управление противовоздушной обороны.
— И что?
— Это то, что мы сделать обязаны.
— Ладно. Что еще?
— Инженеры определили его возможную дальность действия, и мы уже начали поиск площадки, где мог базироваться этот аппарат. Взлетает он с твердой полосы, тут никакой лесной опушкой не отделаешься.
— Хорошо, а теперь послушай меня, — произнес Камерон и уперся в Торнтона своим испытанным тяжелым взглядом.
— У меня возникло устойчивое убеждение, Торнтон, что ты не справляешься со своими обязанностями. Видимо, пришло время тебя менять.
Он видел ужас в глазах подчиненного, видел его побелевшие губы и чувствовал удивительное, ни с чем не сравнимое удовольствие от созерцания картины чужого страха.
Камерон давно замечал, что, пугая людей, он начинал чувствовать себя значительно лучше. Замечал он и то, что люди «быстро расходуются», если пугать их слишком часто, поэтому он намеренно раздувал штат, чтобы было кого «подоить».
Камерон пил из людей жизнь, как вино из кубка, но иногда был вынужден действовать рационально. Да, он мог очень сильно напугать Торнтона, но тогда Торнтон стал бы трястись и совершать ошибки, при том, что являлся начальником службы безопасности.
— И вот еще что, — произнес Камерон уже другим тоном. — Ты бы позвонил своему аналитику, этому, как его?..
— Честеру, сэр?
— Да, Честеру.
— Я уже звонил. Как только прихватили эту цель, я тотчас вызвал на связь Честера и в нескольких словах обрисовал ситуацию.
— И что он сказал?
— Он сказал, что если с первого раза бомбу не бросят, то скорее всего пугают.
— А зачем?
— Хотят, чтобы вы, находясь под прессингом, начали делать ошибки.
— Логично. Ты вот что, Торнтон, пригласи Честера пожить в замке, пока у нас обстановка не нормализуется.
Начальник службы безопасности вздохнул.
— Что, не захочет?
— Он домосед, сэр. У него семья и все такое, мы с ним на эту тему уже беседовали. Он сказал — вне штата консультировать могу, но на казарменное положение не согласен. Так что извините.
— А чего ты извиняешься? Ты сколько ему платишь?
— Как заштатнику, сэр, семь тысяч ливров.
— А ты предложи ему пятнадцать прямо с сегодняшнего дня и пятьсот ливров за каждый день казарменного положения.
— Ну, это совсем другое дело,
— Вот и отлично. Давай следующую тему, я же вижу, что у тебя там целый ворох неприятностей припасен и… Завтрак готов?
— Я распорядился, чтобы приготовили пораньше, сэр. Подниметесь в кабинет?
— Нет, пусть тащат сюда и завтрак, и выходную пижаму. Хоть и не выходной сегодня, а все же…
Пока Торнтон отдавал распоряжения, Камерон попытался вспомнить, когда у него последний раз был выходной, но не смог.
Вскоре доставили завтрак и пижаму, что позволило Камерону устроиться перед камином, как на природе у костра. Было в этом что-то романтическое.
— Тревис Юргенсон, сэр… — продолжил доклад Торнтон, когда Камерон принялся за творог.
— Юргенсон? А что с ним не так?
— Похоже, он начал понимать, откуда дует ветер…
— То есть?
— Наверно, догадался, что местечко в Крастоне расчистили не для него.
— Это не так уж трудно, но… я рассчитывал, что он побудет в неведении еще какое-то время. А что, крепко взялся?
— Его люди перебирают ваши контакты, сэр. Нам об этом сигнализируют из полиции и частных агентств, которые у нас на контракте.
Камерон задумчиво доел творог, взялся за половинку почищенного персика, но потом отложил его.
— Значит, нужно подготовить все, чем мы сможем на него надавить. Я не переношу никаких боданий, так что, как только у нас с ним состоится разговор, он должен принять мои предложения, даже если придется пойти на особые меры.
— Я понимаю, сэр. Мы запланируем акцию с захватом его дома вместе со всеми родственниками и слугами. А Робин, я полагаю, нейтрализует биостара.
— Да, видимо, так. А что у нас с «кротом»?
— Вычисляем, сэр. Шахматным методом.
— А если побыстрее?
— Можно прогнать всех через детектор, но вероятность выявления именно «крота» невысокая. Можем забраковать невиновных, а подготовленный мерзавец проскочит без особых проблем.
— Так что же вы сейчас делаете?
— Разграничили весь массив специальной информации на отдельные квадраты и закрепили за ними ограниченное число сотрудников. Таким образом, перетекание из одного раздела в другой будет фиксироваться в обязательном порядке.
— А при чем здесь шахматы?
— Шахматы, вообще-то, ни при чем, сэр. Просто название такое. В каждый из этих ограниченных квадратов мы вбрасываем дезинформацию и ждем, когда на нее среагирует противник.
— Но, это надолго…
— Месяцы, сэр.
— Ме-ся-цы… — по слогам произнес Камерон и, вздохнув, принялся за персик.
63
Торнтон поднялся на свой этаж и, выйдя из лифта, торопливо прошагал до двери кабинета. Его помощник, слегка помятый после выпитого накануне, встретил шефа на пороге, с папкой для новых донесений.