Реквием опадающих листьев
Шрифт:
Лайонел одиним прыжком достиг моста и помчался по нему, лишь раз обернувшись, чтобы удостовериться, что Цимаон Ницхи — сын ангела и беса — следом взошел на мост.
Так и было. Создатель на прощание поцеловал Уриэля — свое первое и любимое создание — и зашагал по мосту.
С каждым прыжком тело Ягуара сотрясала блаженная дрожь, сила рвалась наружу, удары сердца ускорились, мысли в голове превратились в одну — в жажду скорости, мелькания зеркал и освобождения.
Мост закончился ослепляющим солнцем. Ягуар прыгнул прямо
За солнцем была тьма — бездна, куда Ягуар полетел, блаженно вытянув лапы, на которые уже спустя миг приземлился в Зеркальном лабиринте. Лайонел огляделся — он был дома. Под лапами, над головой, со всех сторон на него смотрели мириады зеркал. Они не видели его, он не видел в них себя.
Цимаон Ницхи стоял позади и неотрывно смотрел в зеркальную поверхность.
А вампиры видели и видели все, что натворили за свои длинные-длинные жизни.
— Больно, — сказал Создатель. Ягуар зарычал, заставив того смотреть на себя, и приказал: «Следуй за мной».
Он мчался извилистыми зеркальными коридорами, и все они были одинаковыми, и чем дольше Ягуар искал нужный путь, тем дольше мучился бессмертный. Холодные зеркала издевались над ним, причиняли боль.
Лайонелу множество раз приходилось оборачиваться и звать Создателя, когда тот вдруг сбивался с пути и, обезумев от страха, принимался колотить в зеркала.
А лабиринт все не кончался.
Анжелика даже вообразить себе не могла, что когда-нибудь в одном месте соберутся все ее любовники. Сейчас, глядя на это столпотворение вампиров, она как никогда верила, что вот-вот наступит конец света.
— Почему нельзя было организовать централизованный отход в мир иной? — ворчала она, нервно поглаживая лапы своего паука, восседающего у нее на плече.
Георгий, одетый в прекрасно сшитый серый костюм, весело обронил:
— Как замечательно, вот ты и нашла себе занятие! Давай выдай каждому карточку с номером, попроси кого-нибудь из бывших соорудить приемную, откуда ты собственной персоной будешь оповещать: «Следующий!»
Девушка мысленно назвала его идиотом, прекрасно зная, что тот читает ее мысли, и повернулась к Бесс. Та следила за происходящим с нездоровым восторгом.
— Тебе нравится? — недоверчиво поинтересовалась Анжелика.
Лиза пожала плечами.
— Всегда любила такие грандиозные сборища. Они меня… заводят.
Анжелика погладила паука, наклонив к нему голову. Девушка не обманывала, ее мысли не позволяли усомниться в словах. Она думала о демонстрациях, пикетах и массовых концертах на площадях. Все это вызывало у нее удовольствие.
— Истинный бес, — усмехнулась Анжелика.
Вампиры продолжали прибывать.
— Пить, — потребовала она, протянув руку.
Даймонд подал медленно тающий ледяной ковш, который юноша наполнил в
Она отхлебнула, а когда подняла глаза, перед ней стояла Вик в умопомрачительном платье, состоящем из одних бриллиантов.
— Но Лайонел сказал… — начала Анжелика.
Талилу кокетливо повела плечиком.
— Мне всегда нравилось, как он произносил слово «Раздевайся». Хочу услышать это от него еще разок перед смертью.
Бесс расхохоталось. Георгий тоже издал смешок. Даймонд улыбнулся. Ферран с интересом посмотрел в их сторону. Он стоял чуть поодаль в компании карлицы — американской модистки и своей пассии Элен, одетой в то же самое платье с корсажем, расшитым малюсенькими бантиками, что и на одном из приемов Талилу.
А первая дама Парижа прощебетала:
— А что, если нам организовать прием?
— Ну, может быть, в следующей жизни, — буркнула Анжелика, досадуя, что она послушалась Лайонела и кроме любимого колье, стилизованного под паутину — того самого, которое он ей подарил на двухсотлетие, ничего не взяла. Хотя собственный наряд ей весьма нравился. На ней было короткое белое платье из мягких полупрозрачных ниток, составляющих узорчатую паутину, на ногах черные туфли на высоком каблуке.
— Зачем же так долго ждать? — изумилась Талилу.
Анжелика сочувственно улыбнулась, полагая, что ее дорогая подруга лишилась рассудка. Но та выглядела очень серьезной. Взмахнула рукой.
— Только взгляни, мы все тут, мы в своих лучших нарядах. Ну разве не повод? — Талилу огляделась. — Милый, Вио, иди скорее сюда, — позвала она своего неугомонного бойфренда, который, даже находясь одной ногой в гробу, умудрялся чем-то торговать.
Когда непостижимый любовник Вик приблизился, та воскликнула:
— Найди среди… — она поискала слово, — здешней публики музыкантов и певцов.
Вио ушел, а Анжелика презрительно скривилась.
— Под словосочетанием «здешняя публика» крылось просто вампирье. Оно кишело повсюду.
— О, Вик, как ты можешь?! — вскричала девушка. — Эта беднота повсюду! Вот уж ад! Другого такого нет! — она понизила голос: — Только взгляни, как они смотрят на нас, того и гляди накинуться! Омерзительно! До сих пор не могу поверить, что все это правда, и никто не подумал предусмотреть два зала ожидания.
Ее услышали сестры Кондратьевы, подскочили и, перебивая друг друга, принялись жаловаться:
— Я умираю от голода!
— Один чернорабочий ущипнул меня!
— А в мою сторону какой-то санитар отпустил гнусную шуточку!
— Эти птицы — они издают такие жуткие звуки…
Анжелика скривилась так, что обе резко умолкли.
И поняв, что их компании ничуть не рады, демонстративно вздернув подбородки, затерялись в толпе. Промелькнула среди множества лиц вампиров и простая мордашка Марии, бывшей служанки Георгия и возлюбленной Даймонда. Но приблизиться девушка не посмела.