Реквием по Homo Sapiens. Том 2
Шрифт:
Выпив еще чашечку сладкого чая, Харра призналась, что каждое утро запоминает имена своего потомства и рассылает подарки к дням рождения.
– В помощь памяти наш Орден разработал такую дисциплину, как мнемоника, – сказал Данло. – Если хотите, я научу вас некоторым ее положениям.
– Это очень великодушно с вашей стороны, пилот. Мы слышали, что у вас самого память просто феноменальная.
Данло не сказал ей, что в четыре года уже запомнил всех своих предков до пятидесятого колена, и не стал говорить, что однажды в качестве упражнения
– Настоящая проблема не в том, как мы запоминаем, а в том, почему мы забываем, – сказал он.
Харра с грустной улыбкой снова обратила взор к дальней стене и сказала:
– Следующий кадр, пожалуйста.
На мерцалевой стене тут же возникла новая картина. Около десяти тысяч крохотных Архитекторов стояли плечом к плечу, составляя групповой портрет семейства Харры.
– Мы не можем забыть, что каждый из наших детей – это звезда, – сказала Харра. – Каждый из нас – дитя Эде, и всем нам предназначено сиять.
– Да, сиять, – подтвердил Данло, не понимая пока, к чему Харра завела весь этот разговор о памяти и о детях.
– Вам знакома Программа Прироста, пилот?
– Это императив, предписывающий женщинам рожать помногу детей, да?
– Да. Это хорошая программа, священная, и мы все в нее верим. Разве Эде не сказал, что мы должны расти без препон и заполнять вселенную детьми наших детей? И все-таки…
– Да? – вставил Данло.
– И все-таки в самом начале истории Церкви было время, когда вопросы деторождения каждая супружеская пара решала самостоятельно.
– Понятно.
– У нас впереди масса времени, чтобы заполнить вселенную. Время есть Эде, и мы должны помнить, что Программа Прироста – это часть его Бесконечной Программы, которая будет действовать, сколько ей нужно, пока не остановится в конце всего сущего.
– Я не ивиомил, благословенная Харра, – с улыбкой заметил Данло, поглаживая флейту. – Меня в этом убеждать не надо.
– Да, наверно, – тихо засмеялась Харра. – Но мы действительно очень желали бы вразумить ивиомилов. Бертрам Джаспари сознательно закрывает глаза на то, что эту программу когда-то написали люди, такие же, как мы.
– Ее создали во времена Великой Чумы, да?
Харра чуть не выронила чашку от удивления.
– Откуда, пилот, вам может быть известно то, что так прочно забыли старейшины нашей Церкви?
– Я изучал вашу историю. – И Данло рассказал, что он каждое утро, надевая священный шлем, исследует разные кибернетические пространства. – Я отыскал ваши архивы, ваши исторические массивы – те, в которые доступ не запрещен. Там содержится много информации.
– Во время Чумы из каждых десяти детей умирало девять, а кое-где умирали девяносто девять из каждой сотни. Поэтому женщинам необходимо было рожать как можно больше.
– Но ваш народ пережил Чуму.
– Да, в отличие от многих других. Но мы верим, что заплатили за это дорогой ценой. Программа
– И каждая женщина обязана родить не меньше пяти детей?
– Да, если она замужем.
– Но при этом ей желательно родить в десять раз больше?
– И еще больше, если ей дано. Таков идеал.
– Очень много детей получается.
– Слишком много, – тихо, почти шепотом, сказала Харра. – Слишком много наших людей питаются недостаточно хорошо.
Данло склонил голову, вспомнив, что значит быть голодным. Подростком, совершая путешествие в Невернес, он чуть не умер от голода на морском льду.
– Но ведь в Алгоритме сказано, что каждый преображенный будет вечно сыт бесконечным телом Эде?
– Да, но те, кто еще не преобразился, тоже должны чтото есть.
– Бертрам Джаспари сказал бы, что страдания, переносимые в этой жизни, – это тест, показывающий, кто достоин преображения, а кто нет.
– Да, сказал бы.
– И все ивиомилы поддержали бы его в том, что все страдания будут вознаграждены, когда Архитектор умрет и его “я” перейдет в вечный компьютер.
– Это все мои дети, пилот! – Харра показала на фотографию своей семьи. – Мои малютки. И они голодают. Истина о существовании зла и страданий входит в Четыре Великие Истины, но искать страдания без нужды – это хакр против Бога.
– Программа Прироста вызывает бездну страданий.
– Вот почему мы должны быть чрезвычайно осторожны при форматировании и редактировании программ.
– Программу всегда проще написать, чем переписать, да?
Харра кивнула.
– Ошибка, включенная в программу как решение временной проблемы, пусть даже очень серьезной, может причинить большой вред.
– Ошибка, – задумчиво произнес Данло. – Вроде вируса.
– Что вы имеете в виду?
– Иногда избавиться от ошибки становится невозможно, как от аномального вируса, внедрившегося в чью-то ДНК.
Харра печально улыбнулась этой жуткой метафоре.
– Мы боимся, что наша Святая Церковь всегда была консервативна. К сожалению, мы сохраняем не только позитивное, но и негативное.
– Такова суть каждого ортодоксального учения, разве нет?
– Да, вы правы.
– И все-таки ваша Церковь обеспечила себе путь к переменам.
– О чем вы?
– Я узнал, что Святые Иви могут принимать новые программы.
– И как же, по-вашему, это происходит?
– Я узнал, что Святая Иви является хранителем первого компьютера Эде. Первого вечного компьютера, в который он поместил свою душу.
– Не слишком ли много вы узнали? – улыбнулась Харра.
– Известно, что Программа Эде для вселенной внесена в этот компьютер и что одна только Святая Иви может контактировать с ней.
– Что еще вам известно?
– Что только Святая Иви может читать Бесконечную Программу Эде и решать, какие программы Церкви соответствуют ей, а какие нет.