Реквием по Homo Sapiens. Том 2
Шрифт:
— Я не дам Хануману повода пытать вас с помощью экканы, — сказал он.
— Для того мы и носим наши кольца. — Бенджамин сжал кулак и показал Данло наполненный матрикасом перстень. Карим, Поппи и Масалина проделали то же самое.
— Мы скорее умрем, чем выдадим тебя и твой план.
— Я знаю, — грустно улыбнулся Данло. — Но кольца у вас могут отнять до того, как вы ими воспользуетесь.
— Есть и другие способы, чтобы умереть.
— Прошу прощения, но я никому не позволю умирать за меня.
Тишина накрыла комнату, как снеговое
Джонатан и Бенджамин переглядывались с остальными, но никто так и не нашел, что сказать.
— Ты, во всяком случае, останешься у нас, — сказал наконец Бенджамин. — Перебираться к Джонатану в Старый Город слишком опасно.
— Здесь я не останусь и туда тоже не пойду.
— Но тебе больше некуда деваться.
— У меня есть весь город… весь мир.
— Да, только безопасного места тебе там не найти. — Бенджамин взглянул на лазер, который по-прежнему держал в руке, и вздохнул. — Я должен кое-что сказать тебе, Данло. То, что мы предприняли для твоего побега, прошло не совсем так, как мы планировали.
— Ты имеешь в виду не только гибель Тобиаса и остальных? — спросил Данло..
— Нет, не только. — Бенджамин поднес к губам чашку, но в ней уже ничего не осталось. — Бактерии-разрушители, растворившие стену твоей камеры, были запрограммированы не совсем точно. Я боюсь, как бы они и других камер не разрушили.
Джонатан уставился на брата в ужасе, как будто ему сообщили, что бактерии вот-вот сожрут всю планету. Однако новость, которую объявил им Бенджамин, оказалась не столь катастрофической. Он вздохнул, глотнул, откашлялся и сказал:
— Я боюсь, что Малаклипс Красное Кольцо тоже вышел на свободу. Никто не знает, куда он делся, но он будет охотиться за тобой, Данло.
Данло долго сидел, тихо дыша в мундштук флейты, и наконец сказал: — Да.
— Вот видишь? Тебе опасно уходить отсюда.
— И все-таки я должен уйти.
Бенджамин посмотрел на Карима, стоящего с лазером у двери. — Не уверен, что отпущу тебя.
Момент настал. Данло выдул из флейты ноту, высокую и странную, как зов снежной совы. Он взглянул на Бенджамина, и тот чуть не ахнул, встретив свет его глаз. Данло, куда более дикий и свирепый, чем Бенджамин, на один миг открыл ему подлинную силу своей души. Потом отложил флейту и спросил:
— Ты правда хочешь стать моим тюремщиком, Бенджамин?
Тот молчал, пораженный тем, что только что увидел на лице Данло.
— Много людей погибло, помогая мне бежать. Не делай их жертву напрасной.
Бенджамин обрел голос и произнес, не поднимая глаз:
— Хорошо. Я не стану тебя задерживать.
Данло склонил голову, встал и спрятал флейту в карман.
— Ты хочешь уйти прямо сейчас? — спросил Джонатан.
— Да.
— Куда же ты пойдешь?
— Не могу сказать.
— У тебя нет жилья, нет денег, нет друзей — по крайней мере таких, за которыми не следили бы шпионы Ханумана.
Данло отыскал на сушилке свою маску и очки, надел, с разрешения Карима, запасную шубу
— Хочу поблагодарить вас всех за вашу заботу обо мне.
— Но как нам найти тебя, если ты нам понадобишься? — спросил Бенджамин. — Да и мы тоже можем понадобиться тебе.
Данло пораздумал немного.
— Время от времени я буду проезжать по этой улице на коньках — каждый раз в другой маске и шубе. Если захотите поговорить со мной, поставьте на фасадное окно голубую вазу, и я приду.
— Хорошо, — сказал Бенджамин, и все поднялись, чтобы обнять Данло на прощание. — Оставайся в Квартале Пришельцев, — посоветовал Бенджамин. — Здесь тоже опасно, но если сунешься в Старый Город, тебя наверняка схватят.
— Прощай, Бенджамин. — Попрощавшись и раскланявшись со всеми, Данло вышел в холл. Кольценосцы открыли дверь подъезда и выпустили его на улицу.
Я — не мой отец, подумал он.
Катя в глубину Квартала Пришельцев, он улыбнулся под темной кожаной маской. В этих узких улочках никто не увидит его лица и не узнает, кто он.
Глава 13
НАДЕЖДА
Надежда у нас одна: следовать путем Мэллори Рингесса и поклоняться чуду его преображения, неся его образ в себе.
Около тринадцати лет назад Данло пришел в Невернес, преодолев шестьсот миль пути по морскому льду. Изголодавшийся, обмороженный, одинокий, он выбрался на стылый песок Северного Берега; и фраваши по имени Старый Отец взял его к себе в дом. Теперь, удаляясь от квартиры Бенджамина Гура, Данло вдруг сообразил, что находится совсем близко от Фравашийской Деревни, где пушистый Старый Отец, вероятно, до сих пор преподает своим ученикам мистическую науку ментарности и устраивает им турниры на языке мокша.
Путь Данло лежал вдоль Меррипенского сквера и пересекал Восточно-Западную глиссаду. Потом ему предстояло миновать тот угол Квартала Пришельцев, где старые дома напоминали о влиянии, которые фраваши имели в Невернесе последние три тысячи лет. Данло очень хотелось зайти в одно из этих приземистых одноэтажных строений и засвидетельствовать свое почтение Старому Отцу. Но за домом наверняка следили шпионы Ханумана, и Данло повернул на запад, мимо многоквартирных домов и хосписов из белого камня.
Он мог бы найти приют здесь, где обитали аутисты, хариджаны, хибакуся и прочие городские парии. Мог бы поселиться в одном из общежитий, где места есть всегда, и каждый день питаться в общей столовой, сидя перед газовым камином. Но там бы ему пришлось ходить в маске, чтобы его не узнали, а это привлекло бы к нему нежелательное внимание. Поэтому Данло свернул на красную дорожку, ведущую в ту часть города, где жителей не было вовсе.
Это была Городская Пуща, огромный участок земли, не тронутой рукой человека, с холмами, ручьями и рощами йау.