Реквием по любви
Шрифт:
Костыль и Молчун послушно направились в сторону машины. Он видел их боковым зрением. Буквально затылком ощутил, как испуганно Лиза вжалась в сидение. Борзого затрясло от ярости. Нельзя трогать то, что ему принадлежит. Почему-то, весь город знал об этом, кроме жалкой стайки баранов. Михаил занес руку для удара. Дмитрий был быстрее. Удар под дых с левой. Этого противник ожидал меньше всего. Секретным оружием Борзого была амбидекстрия, о которой знали лишь единицы людей. Паренек согнулся пополам, от нехватки кислорода. Следующий удар коленом в голову отправил его на землю. Колян
— С*ка, — заревел тот, — Ты мне нос сломал!
— П*дла, — в сердцах сплюнул Дмитрий, нанося противнику контрольный удар ногой прямо в солнечное сплетение. Второй тоже вне игры.
— Сзади! — услышал он пронзительный визг Лизаветы, даже сквозь закрытые окна автомобиля.
Резко ушел в сторону. Развернувшись, заметил заточку в руке у подоспевшего на помощь Костыля.
— Со спины, гнида, нападаешь, — прорычал Борзый, изменившимся до неузнаваемости голосом.
Костылю больше всех досталось. Похомов бил его гораздо жестче. И остановиться никак не мог. Перед глазами стоял Егор. Которого так же. Со спины.
Затылок, вдруг, обжег холод метала. Дуло пистолета умиралось ему прямо в голову. Бл*дь! Так увлекся, что про четвертого забыл. Про Молчуна.
— Я не хочу причинять вам вреда, — прохрипел тот, — Остановитесь! Вы же забьете его насмерть!
Тяжело дыша, Борзый замер. Медленно приходил в себя.
— Я сразу понял, что Вы, не обычный пассажир. Приношу свои извинения, но мне придется вырубить Вас, на некоторое время. Иначе, я не смогу вызвать «скорую» друзьям, и…привезти девушку заказчику. Уверяю, вреда ей не причинят.
Дмитрий, улучив момент, резко развернулся, выбивая из рук мальчишки пистолет. Совсем юнец. Не оперившийся даже. Девятнадцать, максимум. Для профилактики ударил и его, пару раз, чтобы дурь всю выбить. Молчун мягко осел на землю, прекрасно понимая, что противостоять ему не сможет.
Борзый, между тем, вырвал из рук Костыля, еще не пришедшего в себя, заточку, и приблизился к Молчуну. В его глазах промелькнул страх. Дикий. Животный. Не говоря ни слова, Похомов схватил мальчишку за руку, и полоснул несколько раз по его предплечью, выцарапывая букву «Б». Кожа тут же окрасилась кровью.
— Что Вы делаете? — обессилено прошептал парнишка, едва шевеля губами, — Кто Вы такой?
— Во— первых, — голос мужчины был безжизненно холодным, — Меня зовут, Похомов Дмитрий Аркадиевич.
Молчун побледнел пуще прежнего. Посиневшие губы затряслись.
— Б…Бо. Борзый?
Он кротко кивнул.
— Как видишь, это наша, с отцом, территория. Во-вторых, покажешь ему руку, он все поймет.
— Кому?
— Заказчику.
А кто им был, Дмитрий уже догадывался.
— Что он должен понять?
— Лиза находится под моей защитой. И мне, откровенно говоря, пох*ру, что ему от нее нужно. Один шаг в ее сторону, одно неверное движение, и я его в асфальт закатаю. Из шкуры вон лезть буду, но на тот свет его отправлю! Я понятно объясняю?
— Да.
— Вот и молодец. А
***
Лиза с ужасом смотрела то на зашкаливающий спидометр, стрелка которого давно перевалила за сто восемьдесят, то на пугающе каменное лицо Похомова, и сбитые костяшки его пальцев. Не выдержав, она отвернулась к окну, смахивая скатывающиеся по щекам слезы. Ее все еще трясло. Перед глазами стояла картина драки, заставляя сердце больно сжиматься в груди, от страха за этого мужчину. Когда лезвие ножа прошло в каких-то сантиметрах от бока Дмитрия, Карпова чуть с ума не сошла. Даже не сразу поняла, что тот вопль принадлежал ей. А если бы он не увернулся? Если бы…
Лизавета до крови прикусила губу. Уже и металлический привкус во рту не отрезвлял. Именно в этот момент Дмитрий ударил по тормозам. Противный визг колес пронзил тишину ночного города. В считанные секунды Борзый выскочил из машины, с силой захлопнув дверь автомобиля. Только сейчас Лиза поняла, что он даже не был пристегнут. Уже ничего не понимая от волнения, девушка схватила аптечку, и последовала за ним.
Дмитрий, остановившись у ближайшего фонтана, мыл лицо и руки. Она, осторожно приблизившись, прикоснулась к его плечу. Он вздрогнул, и напрягся всем телом. Выпрямился.
— Я…Лишь хочу обработать раны…
— Не трогай меня сейчас! — Последовал глухой ответ.
— Я быстро, — промямлила Карпова, трясущимися руками, нанося на ватный тампон перекись водорода. — Пару секунд. И уйду. Оставлю тебя одного.
Похомов не ответил. И даже в ее сторону не повернулся. Девушка, опустившись пред ним на корточки, принялась обрабатывать ранки на мужских руках. Она старалась, как могла. Нажимала не больно. Слегка. Чтобы не сильно щипало, дула на каждую костяшку. Все это время Дмитрий молчал. Лишь когда Лизавета поднялась на ноги, намереваясь вернуться в машину, резким движением притянул к себе, вынуждая смотреть прямо в глаза. Оба тяжело дышали. Он от ярости. Она от испуга.
— Что же ты скрываешь от меня, Лиза?
— Ничего. Клянусь!
— Быть может, боишься рассказать мне что-то?
— Нет. Я не боюсь тебя.
— Тогда, за каким х*ром, ты им понадобилась? — Прорычал мужчина. — Почему они называют тебя ценным трофеем, и страшатся причинить хоть малейший вред?
— Я не знаю, Дима, — всхлипнула Карпова, — Не знаю. Ни этих людей. Ни того, зачем я им понадобилась…Ничего.
— Тише. Успокойся. Я допускаю мысль о том, что ты вообще не при делах. Но, уверен, твоя семья, в прошлом, имела какое-то отношение к ним. Тебе известно, за что убили твою мать?
Лиза дернулась, словно от хорошей пощечины. Воспоминания болью отозвались в сердце.
— Наверняка никто не знает…Но…Но, бабушка говорила, как-то, что мама подрабатывала переводчиком у одной преступной группировки. В девяностые каждый выживал, как мог.
— Переводчиком?
Поджав губы, девушка кивнула.
— Мама была полиглотом. Она виртуозно владела четырьмя иностранными языками. Перевод у нее затруднений не вызывал.
— За это не убивают, Лиза!
— А если она узнала то, чего не должна была?