Реквием по любви
Шрифт:
— Лиза, с некоторых пор, мужским голосом разговаривает?
Соня виновато посмотрела на Алексея.
— Нет. Трубку Андрей взял.
— Хорошо, — раздался тяжелый вздох матери, — Дай мне Лизу.
— Зачем?
— Чтобы убедиться в правдивости твоих слов, разумеется.
— Мам, я взрослая девочка!
— Смотри, отцу так сказать не вздумай. Мне долго ждать?
— Ох, а я и не заметила…Рыжик в аптеку вышла. За мазью. На тренировках ногу потянула. Скоро придет. Позвони ей сама. Она все подтвердит.
— Думаешь, я не звонила?
Алмазова
— Ну…Ну, и?
— У нее телефон выключен. Ладно. Сделаем вид, что я тебе поверила.
— Ты меня обижаешь своим недоверием, мама.
— Увидимся дома, родная!
В трубке послышались короткие гудки.
— Забыла предупредить, что твой телефон на кухне остался…
Девушка, пересилив себя, подняла на него глаза.
— Стало быть, родители не знают, где ты на самом деле ночи проводишь?
— Лешик…
— Скажи, а мне ты тоже врешь?
Слишком спокойно. Слишком ласково.
— Что ты такое говоришь?!
— Соня, девочка моя, ты самых близких людей за нос водишь! Чего уж обо мне речь вести!
— Это крошечная ложь во спасение. Во благо.
Боже! Как наивно, и по-детски прозвучали ее слова.
— Не тешь себя иллюзиями, Соня. Ложь — это ложь! Она не спасает. Только топит.
Не зная, что ответить, Алмазова поникла. Конечно, Алексей был прав. Но…
— Спасает! — упрямо вздернула подбородок вверх девушка, — Еще как, спасает!
— Да неужели? Решила меня жизни поучить?
— Совершенно не хочешь понять меня! — Вспылила Соня, — Не соври я матери, разве пришла бы к тебе?
Алексей схватил ее за плечи, и хорошенько встряхнул:
— А что ты будешь делать, когда они узнают о нас? А они узнают, не сомневайся. Парочка выходов со мной в свет, и все газеты будут пестреть твоими фотографиями!
— Я расскажу им…Но, позже. Сейчас не время.
— Понятно.
Гордеев был зол. Очень зол. Соня видела, с каким раздражением, он натягивал на себя одежду.
— Куда ты?
— У меня дела.
— Сегодня же выходной…
Не проронив ни слова, Алексей покинул спальню. Захлопнувшаяся с грохотом дверь, говорила о многом. Соня прикоснулась дрожащими пальцами к щекам. Огнем пылают. Что же делать? В горле от обиды стоял ком. Еще чуть-чуть, и жди истерики. Бегло оглядев комнату, Алмазова нашла свою одежду, неряшливо брошенную рядом с кроватью. Она была ей не нужна в течение последних суток, но теперь…Так быстро Соня еще не одевалась! Повертевшись у зеркала, вновь схватила в руки телефон.
«Абонент временно недоступен. Вы можете оставить сообщение после звукового сигнала»
— Лиза, я не знаю, куда тебя увез этот Бармалей,(Не иначе, как в лес, раз связи нет), но ты мне очень нужна! Перезвони, как только сможешь!
Немного подумав, Алмазова набрала еще один номер. Через пару секунд в трубке послышался сонный голос друга:
— Алло?
— Где тебя черти носят, «Алло»?!
— Ну,
— Видимо, так и есть. — Голос Сони все же дрогнул.
— Что с тобой?
— Дрю, помоги…Не знаю, что делать!
В трубке послышался тяжелый вздох:
— Леха?
— Угу…
— Минут через пятнадцать буду. Главное, не лезь сейчас к нему. Дай остыть!
Гордеев давно отключился, а Соня все еще прижимала трубку к уху, словно это могло решить ее проблемы. Не лезть, так не лезть. Куда уж проще? Нужно всего лишь подождать пятнадцать минут. Все бы ничего, но эта ее мучительная жажда…Она в последнее время очень сильно хотела пить, и совершенно не могла терпеть. Осторожно, практически на цыпочках, девушка вышла из комнаты, и спустилась на кухню. Ледяная вода дарила ни с чем несравнимое удовольствие. Незаметно для самой себя, осушила почти половину графина.
— Ты еще здесь? — раздался суровый голос Алексея за спиной.
Осторожно поставив графин на стол, Соня медленно развернулась.
— А где я, по-твоему, должна быть?
— В лучшем случае, у себя дома!
— Но, — от досады Алмазова прикусила щеку изнутри, — Лешик, перестань! Я не собираюсь сориться из-за такой мелочи.
— Мелочи? — Его бровь удивленно поползла вверх, — Да ты, мать твою, шутишь?! Строишь наши отношения на лжи, да еще и оправдываешь это!
— Значит так, Гордеев, — Соня уперла руки в бока, — Оправдываться больше я не намерена. Хочешь правды, будет тебе правда! Я сегодня же расскажу маме о нас. Но знай, после этого, никаких «нас» уже не будет. А теперь, задай вопрос себе, нужна ли истина такой ценой?
— Разумеется, нужна. Я за ценой не постою!
Эта фраза, сказанная сгоряча, причиняла боль. Соне будто пощечину влепили. Она даже слегка пошатнулась.
— Неужели…Неужели, я ничего не значу для тебя?
Гордеев молчал. Лишь смотрел на нее полным боли и разочарования взглядом.
Из глаз готовы были хлынуть слезы, но, вопреки всему, Алмазова улыбнулась. Пусть горько. Пусть безнадежно. Но, улыбнулась.
— Забавно. А почему за наши отношения только я цепляюсь? Ведь, в конце концов, ты меня тра*аешь, а не наоборот!
Алексей прокашлялся явно удивленный ее грубостью.
— Соня, девочка, — начал он на удивление спокойным голосом, — Раз уж на то пошло, особых возражений с твоей стороны я не услышал.
— Не смей называть меня так! Я больше не твоя девочка, — закричала Алмазова, со всех сил стараясь не разреветься, — И да, я не возражала. Наоборот, настаивала. А все потому, что люблю тебя! Не смотря ни на что. Но, не переживай…Больше не потревожу.
В отчаянье, девушка смахнула графин с водой со стола. Тот, с жутким грохотом, разбился вдребезги. Пользуясь минутным замешательством Гордеева, она выбежала из кухни. Из-за стоящих в глазах слез, ничего перед собой уже не видела. Входную дверь по памяти искала.